Тот
человек занёс над ней меч. – Норт не сказал, что это был мой
отец, я и так это поняла. – Всё, что я хотел, это спасти её, спасти
всех своих оборотней и уйти оттуда подальше. Добраться до дома и
потребовать объяснений от вожака Дариена. Я хотел правды, как
хочешь ты её сейчас, Джессика.
– И ты убил его?
– Да. Я ударил его. Со всей силы, –
честно ответил Норт. – После такого не встают, а он выдержал.
– Заговорённые латы. Амулеты. Ведун
был хорошим другом моего отца, и смог помочь ему тогда.
– Да, – усмехнулся Норт. – Помог.
Увидел наш поединок и помог твоему отцу, Джессика. Подошёл вплотную
и выпустил в меня своё самое мощное заклинание, оставляя на память
шрам и боль. На всю оставшуюся жизнь.
– Сам заслужил, – произнесла я его же
слова.
– Заслужил, – эхом повторил Норт. –
Мы сумели прорваться тогда, но я был сильно ранен и задерживал
всех. Потому решил остаться. Сказал оборотням бежать, уходить
оттуда, а сам пошёл путать следы и отвлекать преследователей. Выжил
только я. Выжил, потеряв всё – потеряв мою Ниру. – Он нахмурился и
гневно выдал: – Да лучше бы я сгинул там! Вместе с теми, кто мне
доверился. За эту свою ошибку я буду расплачиваться всю свою жизнь.
– Он кивнул на нож у меня за поясом. – Поверь мне, Джессика, это
станет освобождением, а не возмездием за смерть твоего отца.
Я достала нож и вонзила в столешницу.
Лезвие вошло в дерево легко, как в масло. Я чувствовала, что
приложила не только человеческие силы, чтобы загнать его туда. Ещё
и силы оборотня, которым стала.
Посмотрела на свои руки. Руки ли?
Чаще они были лапами. Литто обратил меня в зверя, в животное. В то
создание, которое было виновно в смерти моего отца.
– Он выжил тогда, – сказала я,
по-прежнему разглядывая ладони. – Его довезли до деревушки, в
которой он меня оставил, и я смотрела, как он умирал. В себя он так
и не пришёл. Ведун, Скальдо его звали, сказал, что раны внутри
него. От сильного удара. – Я посмотрела Норту в глаза, и он не
отвёл взгляда. – Ты убил его, волк.
– Да. И поэтому ты можешь убить меня,
Джессика, отомстить за его смерть и освободить меня от этого гнета.
Если судьба так решила, я не буду сопротивляться.
Норт приподнялся со стула, с трудом
согнул раненую ногу и встал передо мной на колени. Гнев,
растерянность, злость – все те чувства, что захлестнули меня с
головой, стоило мне увидеть рану Норта и понять, какую роль он
сыграл в моей жизни, вдруг ушли. Испарились, будто бы их и не было.
Увидев перед собой раскаяние убийцы, я поняла, кто я на самом
деле.