Пройдя по неприметной тропинке, я заметил невдалеке сплетенную
из тонких веток сеть, подвешенную на уровне груди. В центре была
распластана небольшая лесная птица. Сейчас уже мертвая, конечно. Я
сошел с тропы, чтобы получше рассмотреть. Оказавшись поближе, я
увидел веревочки, которыми птица была привязана, и несколько
перышек, подвешенных по углам этой конструкции. Развернувшись,
чтобы вернуться на тропу, я едва не наткнулся на бабку, которая
стояла прямо за спиной. Старуха вытянула руку и схватила меня за
горло, вцепившись в гортань крепкими сильными пальцами. Я не успел
даже шевельнуться, так быстро это произошло.
— За беглым придут егеря, — зло проговорила она. — Будут искать,
расспрашивать нас.
Ее черты начали будто бы плавиться, и из старой женщины, она
приобрела хищный звероподобный вид. Голова вытянулась, обозначив
пасть, лоб ушел назад, плечи раздались вширь, а сама она стала едва
ли не моего роста. Оборотень, причем не из простых. Еще в Круге у
Острых скал, я видел нескольких, отмеченных тотемными знаками. От
подростков, до матерого и жуткого Игама-старшего. Даже в
человеческом виде наводившего на многих, в том числе и меня,
оторопь. Я до конца не был уверен, имел ли он всего две формы или
же больше, но выяснить это возможности не было.
Старуха оказалась на него похожа. Ее образ, не волчий, а гораздо
более сложный, жуткий и опасный, полностью сформировался, а
серо-черная лапа перехватила меня уже целиком за всю шею, почти
обхватив ее.
— Я не беглый! — прохрипел я, пытаясь отстраниться. — Шаман
Михел может подтвердить… Или Игам-старший...
Оборотень дернулся, его лапа схватила меня за руку и вывернула
ладонью кверху. Морда еще больше оскалилась, но я не смог понять,
что это значит. Казалось, что тварь сейчас убьет меня.
— Здесь были руны! Еще утром были, а потом меня затянуло в
портал и я оказался около болота. И там спас Майю! — торопливо
выдал я все это, догадавшись, на что она смотрит. И хоть ладони
были чисты, слова произвели эффект.
Оттолкнув меня назад, оборотень издал короткий злой рык и
отступил на пару шагов. Фигура снова поплыла, преображаясь. Причем
это было не физическое изменение тела, а скорее внешнее, как будто
один образ менялся на другой. Несколько секунд, и на меня
внимательно смотрит худая, заросшая нечесаными волосами
старуха.