Заметив ее странные манипуляции в зеркало заднего вида, мужчина, сидевший за рулем, произнес безразличным тоном:
— Подогрев сиденья включить?
— Нет-нет! Спасибо! — вежливо улыбнулась. — Здравствуйте!
— Добрый вечер! — отозвался он куда более дружелюбно. — Что же Вы, девушка, в столь позднее время одна по городу шарахаетесь?
— А она у нас с детства отмороженная, — не удержался от шпильки в ее адрес Вячеслав, располагаясь рядом, — вот и шарахается, как полоумная!
Насупившись, Ирина отвернулась к окну, не удостоив ответом ни одного, ни другого. Сама же обратилась в слух.
Ведь голос водителя звучал более чем удивленно:
— Вячеслав Александрович, Вы теперь… сзади поедете?
— Ну да! А что?
— Ничего! Просто уточнил. Телефон Ваш здесь остался, передать?
— Он мне пока без надобности.
— Ясно! Куда едем?
— Домой! Подзадолбался я что-то сегодня.
— Тренер лютует?
— Вообще как с цепи сорвался! Мы полудохлые с ринга выползаем.
— Ой, бедненький! — словно со стороны, ужасаясь, Ира услышала собственное тихое, недовольное бормотание. — Сколько можно ныть? Преодолевай и окрепнешь! Как гласит, ки… китайский философский трактат.
Она понятия не имела, зачем ляпнула нечто подобное.
Зачем вообще открыла свой рот. Аж в жар бросило, честное слово.
Да только было поздно для самобичеваний.
В салоне повисла гробовая тишина.
— А-а-а! — задумчиво протянул Красницкий. — Еще же эту нужно завезти! Давай по объездной и через старый центр, Михалыч! На Орджоникидзе вырули.
Кивнув, мужчина завел двигатель. И уже спустя мгновение они мягко тронулись с места, выезжая с парковки на проезжую часть. Через несколько минут, прошедших в полной тишине, Слава напомнил о своем присутствии.
— Чего притихла? — толкнул ее (сжавшуюся от напряжения в комок) коленом, вынуждая непроизвольно вздрогнуть. — Развлекай меня. Рассказывай!
— О чем? — отозвалась она, продолжая смотреть куда угодно, только не на него.
— Почему оказалась так далеко от дома? Зачем приперлась в один из самых дорогих торговых центров города? Здешние магазины тебе и твоей семье явно не по карману! Я теряюсь в догадках, как тебя вообще внутрь пустили?
Ее безмерно раздражали подобные разговоры. Как и его неизменно надменный тон. Из раза в раз. Из года в год. Окатив одноклассника поистине взбешенным взглядом, Ирина сурово отчеканила: