Наслаждаясь его болью. До крови раздирая кожу.
За клевету. За наглую ложь.
Она — не уродина. Не страшила. Не жаба.
На нее заглядывались мужчины всех возрастов.
Ей оборачивались вслед, провожая восхищенными взглядами.
Может, красоткой Ирина и не являлась, но симпатичной — точно была.
И лишь он — только он — всегда утверждал обратное!
Удивляясь собственной смелости, в ответ Ирина потянулась к уху Красницкого и так же тихо прошептала:
— А ты красивый, Слав! Очень красивый! Жаль только… внутри гнилой! А тот, кому предназначается подарок, в отличие от тебя, способен ценить людей не только за внешность. Он видит душу. Смотрит в самую суть!
— Да проще все. Он — тупо слепой!
— Думай, что хочешь, — отстранилась она, горделиво выпячивая подбородок, — но коробку верни!
— Не хочу, — вальяжно откинувшись на спинку сиденья, парень демонстративно завертел «яблоко раздора» в руках. — А давай ты его мне отдашь?
— В каком смысле?
— В прямом!
— Красный, ты головой ударился?
— И не раз!
Ясно. Этот идиот над ней просто издевается. Все, как обычно.
Тяжело вздохнув, Синицына попыталась собраться с мыслями.
Конечно, на совершеннолетие единственному родному племяннику ее мама подготовила особенный подарок от них обеих. Так что можно было лишний раз не заморачиваться. Однако ей хотелось и лично побаловать любимого братишку в такой день. Ведь помнится, несколькими месяцами ранее, на ее восемнадцатилетие, он поздравлял Ирину отдельно от родителей.
Вот и она хотела последовать его примеру. Парфюм и капу девушка купила на деньги, сэкономленные исключительно из финансов, что мама выделяла ей на карманные расходы. Но стоил ли этот подарок такой нервотрепки? «Определенно, нет! Не отбирать же его силой?»
— Черт с тобой! – произнесла в итоге. – Если хочешь, оставь себе!
От удивления Красницкий замер.
— Серьезно?
— Да! — скорчила она язвительную гримасу. — Считай это моей благодарностью за твою бескрайнюю, бескорыстную доброту! И платой за «такси».
— Я все равно выкину эту хрень, даже не доехав до дома! Понимаешь?
— Мне плевать, даже если ты решишь на него предварительно помочиться! Теперь «эта хрень» твоя! Делай с ней, что пожелаешь!
Разозлившись окончательно, Ирина вновь отвернулась к окну.
Весь оставшийся путь до ее дома они провели в тишине.
Неловкой. Давящей. И едва его автомобиль затормозил у нужного подъезда, Синицына пулей выскочила наружу. Не оборачиваясь. Не прощаясь.