Опасаясь рвануть к ней и…
Нет. Он не мог с уверенностью сказать, чего хочет больше.
Убить пучеглазую на месте или заставить ее вновь прикоснуться к нему.
Приласкать. Успокоить. Угомонить. И удержать от ошибок.
А она смогла бы. Непременно смогла бы. Если бы только… захотела.
Раздираемый противоречиями, Вячеслав продолжал стоять на месте, будто пришибленный, и таранить девушку убийственным взглядом, с замиранием сердца ожидая ее ответа. Ответа, которого все не было.
Кровь устремилась к вискам, вскипая прямо в венах. Сознание помутилось.
«Давай, сука! Не стой столбом. Где твоя злость? Где негодование? Оправдывайся! Возмущайся! Ори! Опровергай мои слова! Скажи, что я неправ! Скажи, что ошибаюсь на твой счет… ошибаюсь в том, в чем уверен абсолютно! Соври мне! Только не молчи! Не бледней! И не смотри таким испуганным виноватым взглядом! Бл*дь! Не прожигай бездонную дыру в моей груди! Иначе сама утонешь! Захлебнешься! Уж я об этом позабочусь!»
Вопреки его внутренним мольбам и проклятиям, Синичка молчала.
Нервно переминалась с ноги на ногу и дышала. Дышала. Дышала.
Громко. Жадно. Практически всхлипывала. Не плакала, но глаза ее отчего-то сильно покраснели. Видимо, собиралась. В любой момент.
И от подобного зрелища стало дурно. Нервы сдали окончательно.
Не сдерживаясь более, Красницкий гневно зарычал и яростно впечатал кулак в ближайшую стену. Руку обожгло знакомым болезненным пламенем, временно заглушая странную внутреннюю агонию.
«Идиот. Опять костяшки сбил. Заживать не успевают.»
Теперь, прислонившись лбом к той же стене, надрывно дышал уже он.
— Как же так получилось? — пробормотал еле слышно. Пересохшая глотка саднила, причиняя жуткий дискомфорт. — Как? Я не понимаю…
За спиной послышались ее неуверенные осторожные шаги.
— Что получилось, Слав? — тихо, взволнованно. — О чем ты?
«Дура! Не подходи! Не сейчас!»
— О том, что мне, оказывается… какого-то хрена… не все равно! — шумно сглотнул. — Совсем не все равно!
— Чт-то?
— Ничего!
«Идиотка недалекая!»
— Послушай, я должна, — затараторила она сбивчиво, — хоть и не обязана, ведь ты по факту не имеешь никакого права лезть в мою личную жизнь, но…
— Имею!
— А?
Красницкий медленно развернулся, буквально сатанея от ее слов.
— Имею! — повторил с нажимом, наградив Синичку взглядом из серии «заткнись и сдохни». — Всегда имел! Всегда буду!