Здесь, на высоком столике, стояла
шкатулка Вольфгера, в которой находилась святая для каждого из
адептов Смерти вещь — Крест Основателя. Тот самый, который
клан выбрал для своего герба.
Он нес в себе немалую магическую
силу, и та была столь страшна и опасна для любого из кровных
братьев, что этим артефактом воспользовались лишь один раз. В конце
противостояния с Лудэром.
Силой враги не уступали колдунам, и
тяжелая война длилась не один век. С обеих сторон погибло множество
братьев, но ни один не мог взять верх над другим. И тогда на совете
кадаверциан было принято решение воспользоваться даром
Основателя.
Мастера Смерти вызвали из
потустороннего мира ту, что пожирает тела и души братьев. Витах.
Они натравили ее на всех, в ком была кровь Лудэра, и за одну ночь
от этого клана остались лишь воспоминания. Но вместе с ним исчезли
больше двух сотен киндрэт, совершенно непричастных к войне, ибо
Витах вырвалась из-под контроля и стала без разбору пожирать
любого, кто питается человеческой кровью. Если бы не мастерство
Вольфгера, история киндрэт завершилась бы в ту страшную зимнюю
ночь.
Мэтру не удалось выбросить чудовищную
сущность обратно в потусторонний мир — для этого требовалось
могущество самого Основателя. Но учитель Кристофа совершил
невозможное — ценой невероятных усилий он сумел погрузить
Витах в глубокий сон.
Однако ее можно было разбудить свежей
кровью тех, кто охотится ночью, или же достаточно сильной,
неосторожно использованной магией. Именно по этой причине кланы
навсегда покинули Прагу и перебрались в более безопасный
город — подальше от Витах. И именно по этой причине под
Петринский холм теперь вернулся Кристоф.
Находясь в двух шагах от тяжелой
шкатулки, инкрустированной нефритом и ониксом, кадаверциан не видел
никакой защиты, окружающей ее. Деревянная коробка выглядела
абсолютно безобидной — нужно было просто подойти и открыть
крышку. Многие, возможно, поступили бы именно так. Но однажды,
очень давно, еще в Париже, который во времена юности Кристофа
назывался Лютецией, колдун видел, как мэтр накладывает мощнейшее
охранное заклятие на древнюю книгу пророчеств. И после на ней также
не осталось никаких видимых следов.
Остановившись в шаге от цели, Кристоф
напряженно вспоминал заклинание. Символы медленно всплывали в
памяти и, казалось, приобретали материальность, едва мастер Смерти
произносил их вслух.