— Возвращаемся. Едем к Кристофу!
Немедленно!
— Вот уж нет! — тихо рассмеялся
Рамон. — Сделайте милость, избавьте меня от внутриклановых
разборок.
— Поворачивайте, — приказала Дона,
чувствуя, как от бешенства начинает гореть кожа на скулах. — Вы
правы, нас действительно легко перебить поодиночке. И сейчас вы
пытаетесь разобщить нас. Поворачивайте, Рамон! Иначе сегодня вам
придется пережить еще одно нападение некроманта.
Негоциант усмехнулся:
— Дона, вам никто не говорил, что,
когда вы сердитесь, ваши глаза начинают гореть словно две черные
звезды?
— Говорили, — зло ответила девушка. —
Это эффект смешения. На синий цвет моей радужной оболочки
накладывается зеленый свет кадаверцианской магии.
Рамон понимающе наклонил голову и,
продолжая любезно улыбаться, развернул машину.
[1] Оскар
Уайльд. Женщина, не стоящая внимания.
[2] Мистрис
— жрица Смерти. Одно из названий женщин-кадаверциан.
[3] Cлова
Джорджа Беркли, епископа Клойна.
[4]Вилисса — женщина-кадаверциан,
специализирующаяся на создании вилахов (зомби).
Положительные люди действуют на нервы,
плохие — на воображение.[1]
3 декабря
Дона взбежала по ступеням особняка.
Рывком распахнула дверь. В холле было тихо и сумрачно. Лишь с
верхней галереи лился рассеянный свет, падая на полотна с символами
кланов. Казалось, они слегка серебрятся, едва заметно покачиваясь
от сквозняка.
Предположения мистрис были
нелепы — разумом она понимала это. Но сомнения уже начали
больно колоть ее: «А что, если это правда?..»
Но зачем Кристофу убивать Вольфгера?!
Чтобы стать главой клана? Он им не стал.
Девушка нашарила на стене
выключатель. Под высоким потолком ярко вспыхнула люстра, золотистые
огни отразились в каменном полу, отполированном до блеска. Вьесчи
пробормотал что-то одобрительное, осматриваясь. Разглядел в
орнаменте под ногами очертания кадаверцианского креста и понимающе
усмехнулся:
— Впечатляет.
— Рад, что смог произвести на вас
впечатление, Рамон, — прозвучало в ответ.
На лестнице, пристально разглядывая
поздних гостей, стоял Кристоф. Увидел растрепанные волосы Доны,
землю и пепел на ее одежде, отблески магического огня, все еще
мерцающие на кончиках пальцев. Заметил иронично-настороженное
выражение физиономии негоцианта и грязные следы от его ботинок на
полу. Прищурился, и только теперь девушка заметила, какое
утомленное у него лицо.