— Считай!
— и удар.
Лир ужаснулся: эта костлявая гнида с плеткой в руках нарочно метила
так, чтобы попасть побольнее. Так, чтобы длинные хвосты пыточного орудия,
которое так и хотелось назвать семихвосткой, не просто соприкоснулись со спиной
или ягодицами, но обернулись вокруг тела, обожгли живот или грудь... Боль,
наверно, была адской.
После каждого удара девушка вскрикивала протяжно и обреченно, поджимала
пальцы на согнутых в коленях ногах и вскидывала голову в колпаке, лишавшем ее
возможности видеть хоть что-то.
— Шесть!
— Не крути задницей!
Все равно получишь свое! Ты меня знаешь!
И девушка, по всей видимости, действительно знала все слишком хорошо…
Да и тот факт, что удары, которые продолжал наносить садист за ее спиной, были
столь изощренно точны, говорил только об одном: опыт у палача имелся
колоссальный.
Сволочь. Паскуда. Живодер. Лир клокотал, всей душой жалел девушку и
ничего… То есть абсолютно ничего не мог поделать.
— Десять!
— Ты поняла, за что я
тебя наказал, дрянь?
— Да.
— Что еще надо
сказать?
— Это… Это больше не
повторится, отец.
Отец? Лиру поплохело. Это ее отец?!
— Как считаешь,
Танос, ей достаточно?
За спиной у тощего мерзавца шевельнулась какая-то тень, и Лир только
сейчас заметил, что у сцены есть еще один свидетель. Человек сделал шаг вперед,
в пятно света. Рыжий… Сильно моложе, но похож на тощего, как две капли воды.
Брат? Или?.. Или сын ?
Ну да, вполне подходит. Сын — любимчик, потому как такая же сволочь. Дочь — вечная жертва, просто
потому, что другая и вообще дочь… Таких историй в детском доме Лир наслушался
немало. Но одно дело слушать, а другое — видеть. Да еще так…
Каждый раз, сталкиваясь с подобной звериной жестокостью, злобой,
гнусностью, Лир в очередной раз начинал думать о том, что бога действительно
нет. А если все-таки есть, то такому богу, богу, который позволяет чадам своим
творить подобное, он, Лир, поклоняться не намерен. Никогда.
Более молодой мужчина — вроде Танос? — мерзко
ухмыльнулся и, подняв ногу, обутую в сапог из тонкой, матово блестевшей кожи,
несильно толкнул девушку в бок:
— Пусть докажет.
Тощий ухмыльнулся в ответ на слова сына так же отвратно и кивнул,
переводя взгляд на распростертое у его ног тело:
— Да. Покажи мне, что
ты все поняла достаточно хорошо, Актэйя.