- Иван Второй и ты, Дудусь, на разведку, - распорядился Рустам.
– Малым ходом. В контакт не вступать, даже если пошлют далеко.
- Понял, - серьезно кивнул «царевич».
- Давай... На связи.
Моторка негромко зарокотала, острым носом раздвигая тростники.
Шум быстро стих, мешаясь с шелестом камышей и птичьим распевом, а
десятью минутами позже пискнула рация.
- Третий – Первому. Ждем. Можно полным ходом.
- Принято, - буркнул Рахимов, морщась.
Видать, никого. Опоздали, упустили...
Действительность удивила бывалого спецназовца. Весь остров был
завален трупами. Причем, вместе с боевиками, лежащими вповалку,
попадались рядовые ЗОМО.
- Так не бывает! – выпалил обычно сдержанный Дудусь, энергично
помогая языку руками. – Трупаки свежие, бой случился часа три
назад. Если на группу Малютки вышел отряд ЗОМО, то почему не
забрали убитых товарищей? А документы их где? Зато – вот! – он
протянул большой картонный ящик из-под макарон. – Паспорта
Машерова, Гарина, Киврина… и еще кого-то из захваченных. Они были
здесь!
- Та-ак… - подобрался Умар, зорко вглядываясь в следы недавней
заварушки. – А этот… Малютка?
- Убит. Правда, как-то странно – ему печенку, будто кайлом
пробило. И Рулевский тут…
- Яхши, - кивнул Рустам. – Вызывай местного коменданта ЗОМО!
Если они сняли наших – отлично. Но... - он задумчиво покусал губу.
- Меня терзают смутные сомненья… Вань, видел последние серии
«Рожденной революцией»?
- А-а… - затянул Иван Первый. – «Оборотни»?
- Да! - с силой выдохнул Рахимов. - Ну, не настоящие это
«зомовцы», нутром чую! Значит, что?..
- Будем искать! – хищно оскалился Юсупов.
Тот же день, позже
Варшава, улица Маршалковская
Елена фон Ливен прошлась немного, копируя упругую походку пани
Зарембской, и обернулась. Она никогда раньше не бывала в Варшаве,
но главная улица польской столицы казалась ей удивительно знакомой,
виденной то ли в Берлине, то ли в Москве. А вон и сталинская
высотка маячит в перспективе – Дворец культуры и науки!
Да и прохожие ничем особым не отличались от нарядных толп,
гуляющих по Карл-Либкнехт-штрассе или вдоль Пешков-стрит, как
«центровая» молодежь обозвала улицу Горького.
Поправляя кончиками пальцев модный «сэссун», фон Ливен
направилась к явочной квартире. Можно было говорить даже о явочном
подъезде – люди Леха Валенсы, профсоюзного радикала, а заодно и
агента Службы безопасности (оперативный псевдоним «Болек»),
занимали всю жилплощадь.