Но помните, что будет суд,
Разящий, как стрела,
Когда над головой блеснут
Два пламенных крыла.
Два пламенных крыла – этот образ пройдет через всю поэзию Цветаевой. Образ крылатого Гения вдохновения, парящего над поэтом…
Но в 1913 году Цветаева еще не изведала подлинных трагедий, она живет, окруженная пониманием и любовью. В стихах она выражает радость общения с близкими. С сестрой Асей, с которой у нее полное взаимопонимание, унисон: «Мы быстры и наготове, / Мы остры. / В каждом жесте, в каждом взгляде, в каждом слове – / Две сестры» («Асе», 1, 11 июля 1913 г.). Она по-прежнему очарована собственным мужем, рисуя его романтический портрет:
Есть такие голоса,
Что смолкаешь, им не вторя,
Что предвидишь чудеса.
Есть огромные глаза
Цвета моря.
И новые зажгутся луны,
И лягут яростные львы —
По наклоненью Вашей юной,
Великолепной головы.
(«Сергею Эфрон-Дурново», 1, 2, 19 июля – 1 августа 1913 г.)
В середине августа 1913 года Марина ненадолго приезжает в Москву: необходимо было сдать или продать дом на Полянке. Но тут обрушивается несчастье – 30 августа 1913 года от разрыва сердца скончался отец, Иван Владимирович Цветаев. «Я приехала в Москву числа 15-го августа, сдавать дом… – вспоминала Цветаева. – Папа… все лето прожил в прекрасных условиях. Числа 22-го мы с ним увидались в Трехпрудном, 23-го поехали вместе к Мюру (крупный универмаг в Москве – В. Д.), – он хотел мне что-нибудь подарить… Папа был необычайно мил и ласков. Когда мы проходили по Театральной площади, сверкавшей цветами, он вдруг остановился и, показав рукой на группу мальв, редко-грустно сказал: «А помнишь, у нас на даче были мальвы?» У меня сжалось сердце. Я хотела проводить его на вокзал, но он не согласился: «Зачем? Зачем? Я еще должен в Музей». – «Господи, а вдруг это в последний раз?» – подумала я и, чтобы не поверить себе, назначила день – 29-ое – когда мы с Асей к нему приедем на дачу… 27-го ночью его привезли с дачи почти умирающего… Он прожил 2>1/>2 суток… С первого момента до последнего ни разу не заговорил о возможности смерти. Умер без священника. Поэтому мы думаем, что он действительно не видел, что умирает, – он был религиозен… Его кончина для меня совершенно поразительна: тихий героизм, – такой скромный!.. Мы все: Валерия, Андрей, Ася и я были с ним в последние дни каким-то чудом: В<алерия>