Далее за повозками находились загоны для овец, коз и лошадей. На
каждую семью приходилось по десять-двенадцать лошадей, около
тридцати овец и столько же коз. Возле загонов суетились
половцы-пастухи, выводя животных на пастбище. К лесу, в котором
обитали в данный момент кочевники, примыкало большое поле, на
котором и пасся половецкий скот.
- Вот это и есть настоящая половецкая вежа или
кош, – с видом знатока произнес Никола. – Тут почти все
между собой родственники, ну кроме рабов, конечно. Несколько кошей
одного рода составляют курень, а уж из восьми – десяти
куреней и состоит орда. Бек Сакзь повелевает одним из
куреней орды хана Тарха, а эта вежа – только ее малая часть. А вся
орда растянулась от леса до Великой степи и кочует по Донцу, и
людей в орде Тарха великое множество.
- Спаси Бог, брат, теперь я хоть начинаю понимать, что к чему в
половецком укладе жизни, – ответил Сергей. – Так, а на этом месте
кочевья вы уже давно живете?
- Тут хорошие плодородные земли и поэтому мы сюда приходили
прошлой весной. И оставались здесь до поздней осени, а когда землю
начали укрывать первые заморозки, мы отправились к морю, где у
нашей вежи была зимовка. Уверен, что и в этом году все
повторится.
За разговором они не заметили, как подошли к каменной статуе в
человеческий рост, окруженной кучей камней. Статуя была очень
похожа на обычную «каменную бабу», немало которых в наше время еще
стоит в донецких степях. Камень был грубо обтесан, но даже в таком
виде можно было понять, что статуя изображает воина с саблей и в
шлеме. На округлом лице были отчетливо вырублены маленькие глаза,
нос и рот с усами. Обе руки были сложены на животе.
- А это истукан предка рода хана Тарха, который и привел
половцев откуда-то с далеких восточных земель в эти степи, – угадал
предстоящий вопрос Сереги Никола. – Он умер лет десять назад, и в
его честь и поставили этот истукан.
Друзья молча посмотрели с минуту в суровое лицо покойного хана и
понесли хворост обратно к костру.
В тот день они снова были заняты рубкой дров, починкой одной из
половецких повозок и копанием ямы для нечистот. Жизнь раба
практически без исключений всегда была скучна и предсказуема.
Однако Матвееву было интересно смотреть, с каким мастерством и
скоростью Никола занимался ремонтом поломанного колеса телеги. За
работой профессионалов всегда приятно наблюдать, а русич был весьма
неплох в этом ремесле, доставшемся ему в наследство от отца. Серега
подумал, что в нашем времени со своими навыками Никола мог бы стать
ведущим специалистом неплохого фирменного СТО, а со временем
открыть и свой бизнес. Но на дворе, к сожалению, стоял одиннадцатый
век, да и статус раба не способствовал карьерному росту…