Когда пленники увидели тело погибшего, кто-то из кочевников с
ужасом вздохнул, многие продолжали равнодушно смотреть, Любомир
покрутил пальцем у виска, а Благомудр перекрестился двумя перстами.
Никола промолвил:
- Помяни, Господи, душу грешную, хоть он и нехристем был.
- Аминь! – закончил эту незамысловатую молитву Сергей.
***
После того, как дождь совсем иссяк, и небо украсила разноцветная
подкова радуги, половецкий «город на колесах», как его назвал про
себя Матвеев, снова отправился в путь. И действительно, половецкая
вежа в пути напоминала город со своими обитателями, их переносными
жилищами, властью в виде бека Сакзя, представителем бизнес-класса в
лице Ченегрепы, вооруженными силами на конях и рабами в качестве
пролетариата. И каждую ночь город располагался на новом месте,
постоянно двигаясь вперед и меняя декорации. В этом могла бы быть
своя походная романтика, только если принимать участие в
путешествии не в качестве раба.
А тем временем природа, очищенная проливным дождем,
преобразилась. Солнце вновь наполнило окружающий мир своим блеском,
и капли дождя на листьях и на траве под волшебным воздействием его
лучей превращались в драгоценные камни. В воздухе явно чувствовался
приятный запах озона, и Матвеев жадно поглощал его своими
легкими.
Путь продолжали, как ни в чем не бывало, лишь стражники стали
внимательнее присматривать за рабами. Они не давали им громко
разговаривать между собой и подгоняли отстающих тупым концом копья.
Сергею и Николе приходилось переговариваться шепотом. Так в
относительном молчании они и шли до самого вечера.
Уже сгущались сумерки, и недалек был привал на ночь, как
внезапно одна из задних телег наехала колесом на большую лужу. Судя
по всему, под толщей грязной воды находилась глубокая яма. Во
всяком случае, телега резко остановилась, и мирно дремавший на ее
краю половец, как мешок с неизвестной тогда картошкой, полетел на
землю. Когда повозку тряхнуло, он успел открыть глаза и попытался
уйти от столкновения с землей, выставив перед собой правую руку, на
которую и упал. Он быстро встал, ругаясь и морщась от боли,
поддерживая здоровой рукой пострадавшую. На этом инцидент для всех
мог быть исчерпан, но Сергей буквально той же ночью стал свидетелем
продолжения этой истории болезни. Пострадавший поставил с помощью
своих собратьев по оружию палатку неподалеку от места, где ночевали
рабы, и поэтому Матвеев мог в подробностях наблюдать при свете
костра за особенностями половецкой медицины.