— Драться с тобой? Вот ещё! — отмахнулся Ходас.
— Юноша, ты же понимаешь, что если я одобрю эту схватку, то ты
не сможешь использовать свой летающий меч. Обычное оружие, обычные
техники, ведь это схватка чести, а ты по возвышению сильно
уступаешь своему противнику.
— Мне не понадобится Зиргул в этой схватке.
Инспектор кивнул, сложил руки за спиной и повернулся к
Ходасу.
— Я не собираюсь с ним сражаться! С мечом или без него. Пусть
заплатит за мой глаз и убирается прочь.
— Ты так испугался маленького ребенка, что только что создал
сосредоточие ? — спросил я.
— Я никого не боюсь, щенок!
— Тогда почему отказываешься?
— Не хочу тебя случайно убить.
— Все мы когда-нибудь умрем. Но тебе лучше согласиться на эту
схватку, потому что если откажешься, то я рано ли поздно приду за
твоими ногами. Обеими. Но если примешь вызов как мужчина, то так и
быть, я заберу лишь одну.
— Откуда в ребенке столько надменности? — буркнул господин
Динрим, а вот старший инспектор словно размышлял об этом.
— Я не против. Это один из законов Спирали. Если два воина
вступили в конфликт, то они могут решить его честным поединком один
на один под присмотром служителя власти, — вынес свой вердикт
инспектор. — Но обе стороны должны согласиться.
— Я не передумаю.
— А я не собираюсь идти у тебя на поводу, щенок.
— Струсил? — глупая провокация, но я уже убедился, что она
сработает. Просто нужно было знать, куда бить словами, а я знал. —
Неужели избранный лордами боится схватки с ребенком? А может ты
себе отрезал ногу?
Я видел, как побагровело его лицо.
— Знал, что избранных драконов почитают, даже если они не
становятся претендентами, но все же, смотрят на них искоса,
задаваясь вопросом, а не струсили ли они? И ладно когда это выходцы
из знатных домов и кланов, о таких будут шептаться, но никогда не
скажут вслух, но ты к ним не относишься. Может… вся та история
ложь? Может ты сам себе ногу отсек? Она ведь на месте, чистая рана,
лекарь без труда её пришил. Может это все было сделано, чтобы никто
не посмел посчитать тебя трусом, не решившим перейти за хребты?
Сильный воин с травмой ноги, ты заслуживаешь жалость, но никто не
скажет, что ты трус. Так что скажешь? Может так оно и было?
Не знаю, попал ли я в точку, но от этих слов лицо мужчины
перекосило практически так же, как когда он напал на отца. Может
это и была правда, может он уже давно пожалел о том, что такое
сделал. Жалость - это не то чувство, которым можно гордиться.
Напротив, оно показывает твою слабость, скребется внутри,
подтачивая душу.