— Всё-всё, я
успокоилась. Фух. Меня не тошнит, но вот такие срывы всё чаще… Прям не знаю,
что делать. Мне ведь еще рожать, а так стра-ашно.
— Родишь,
куда ты денешься.
— Ник, ты
забудь, ладно? Ему знать ничего не нужно, — тон Ани выдает волнение и
закрытость.
Провожу
ладонью по губам, имитируя замочек и поднимаю руки в знак согласия. Я и не
собиралась лезть к ней с расспросами. И так уже ляпнула.
— Ладно, раз
уж ты спрашиваешь, расскажу, — неожиданно произносит она, пока я подбираю свою
челюсть.
Ну,
хорошо, человеку, судя
по всему, нужно выговориться. Потерплю.
— С
Макаровым мы давно знакомы. Демид – лучший друг моего старшего брата. Вот и
устроил меня к ним. Хороший он. А Смирнов всегда меня игнорировал, как женщину.
Подначивал по любому поводу, мелкой считал. Ну на корпоративе в юбилей фирмы я
и решила ему отомстить… Отомстила, — язвит кисло: — В итоге он поимел меня и
бросил после первой же ночи, переключившись на новые пассии, а я вот, — Аня
тычет на свой плоский живот и шмыгает носом.
— Не реви.
— Не реву…
— Ань, знаю
ты совета не просила, — начинаю осторожно. — В особенности от такой, как я. Но
раз уж у тебя скоро появится карданный вал, то будущего папашу нужно
оповестить. Памперсы и всё такое.
— Нафиг мне
мужик, который будет рядом из-за ребенка? Или еще хуже – подкинет денег на
аборт.
— Ну… Как
знаешь. Илья выглядит гораздо приличнее, чем Демид.
— Стой. Что
такое карданный вал?
Неудобно
вышло… ну ладно. Поднимаю задницу и, тверкая, поглаживаю ее руками.
— Боже,
откуда ты такая вылезла? — усмехается Аня, окончательно успокоившись. — Ну так
даже к лучшему. Буду Анна Петрова Попес.
— А может и
Смирнова.
— Ты язык не
по доброй воле проколола, да?
Пожимаю
плечами.
Вот тебе и
божий одуван, безбожно рыдающий каких-то пять минут назад.
— Всё
проколото по доброй воле, дорогая.
Аня
недоуменно моргает и переводит взгляд на мой живот.
— Всё?
— Не только
живот, — ухмыляюсь, наслаждаясь свежим потоком воздуха. Неужели с окошка наконец-то
веет. Кайф. — У меня проколот язык, пупок и соски. Показать? Ой, забыла – думаю
может еще клитор проколоть.
Врожденное чутье
улавливает вторжение постороннего человека. Аня смотрит мне за спину и, судя по
ее краснеющему лицу, там не Смирнов.
Я неспеша
оборачиваюсь, и оказываюсь не готова встретиться с чернющим взглядом самого
Демида Дмитриевича Макарова. Он цепляет мои губы, пупок. Поднимается к соскам и
одаривает каждый внимательным взглядом, а потом нагло ухмыляется и стреляет в
пах. Горячая волна тут же ударяет в живот.