— Пап, —
Якоб подёргал его за руку, — мы что, в замке жить будем?
— Пока да, —
стараясь не скривиться, ответил Леонид.
— Ого! А
почему?
— Я теперь
там… работаю, — нашелся мужчина.
— Здорово! —
сын с неприкрытым восторгом смотрел на светлые шпили замка.
К счастью
для него, дети не осознавали, в какой ситуации они оказались, и воспринимали
всё как приключение. Агата так и вовсе дремала, уткнувшись ему в плечо и прижимая
к груди куклу. Игрушку нужно будет выбросить при первой возможности — мало ли
что туда могла напихать ведьма. Вполне может оказаться, что на безобидной, на
первый взгляд, вещице лежит какое-нибудь проклятие или следящие чары. Да там
может быть что угодно! Ведьмы и колдуны хоть и были людьми, но продали души
Проклятому богу за могущество. Они так же опасны, как и прочие твари,
населяющие этот мерзкий город.
Уставшие за
день, дети довольно быстро уснули. Агата вообще засопела, пока поднимались по
лестнице. Подъем был довольно долгим. Ночевать им предстояло там же, где он
проснулся. Якоб какое-то время бегал по комнате, осматривая всё, хотя и не
решался подходить к вампирше. Лилит вернулась к прерванному занятию и
перебирала какие-то бумаги, что-то подписывая и делая какие-то заметки. Не было
похоже, что присутствие людей в комнате хоть как-то её волнует.
Кровать,
приятно большая, могла бы вместить ещё пару человек, и всем хватило бы места.
Бельё тоже было свежее. Растопленный камин давал уютное тепло, так что осенняя
ночь не дотягивалась до них своей прохладой. На тот случай, если к утру всё же
станет зябко, в ногах лежало тёплое одеяло. Даже при всём желании придраться
было не к чему. Если не брать в расчёт то, что они окружены чудовищами. Вот только
какой бы поганой ни была ситуация, человеческий разум умудрялся адаптироваться
к ней. Прямой угрозы сейчас не было, и Леонид смог спокойно выдохнуть. Дети
рядом — это главное, а выход из ситуации он найдёт. Оставалась ещё одна
нерешенная проблема, которой требовалось уделить внимание.
Дождавшись,
пока дети крепко уснут, он сжал кулаки, набираясь решимости, и пошел к столу.
Лилит по-прежнему писала, изредка задумчиво покусывая кончик пера. Это было
странно и как-то по-человечески, что ли. Леонид впервые задумался о том, что
когда-то она была живым человеком. До того, как умерла, у неё была семья,
возможно, возлюбленный. Она ходила под солнцем, радовалась жизни, дышала. Но
сейчас перед ним сидел оживший труп, которой выглядит так уже много лет и, если
не найдётся кто-то достаточно сильный, чтобы оборвать эту послежизнь, останется
таким ещё на тысячелетия. И цена этой вечности — человеческая кровь.