Честно говоря, сложилось впечатление, будто я сам теперь живу в
коммунальной квартире. Потому что к туалету и ванной выстроилась
очередь.
Дед Мотя отправился по делам с газетой, и мы еще минут двадцать
пытались выкурить его из уборной. Всяческими способами. Уговорами,
разговорами, обещаниями, потом даже перешли к угрозам.
– Ну, что? Сразу в гастроном? – Спросил Соколов.
Он сидел за столом, со счастливым лицом уминая блинчики, которые
со сковороды на тарелку, со скоростью автомата, метала Тоня.
– Эй, потише, оглоед! – Матвей Егорыч наперегонки со Стасом
хватал свежую вкуснятину, сворачивал в рулетик, макал в варенье и,
причмокивая, определял в рот.
Андрюха и Семен ели молча. Справедливо сделав вывод, что в
большой семье торговать лицом не надо. Блинчиков может не хватить.
Поговорить всегда успеется.
– Да. Я думаю, завтракаем, а потом выдвигаемся. Хочешь, не
хочешь, надо. Раз уж оказались в этом замесе, попробуем выбираться
без потерь. – Я налил себе чаю в чашку и пристроился с краешку, за
стол.
– Какой замес? Что такое замес? – Матвей Егорыч, услышав наш
разговор, даже жевать перестал. Он с подозрением уставился сначала
на меня. Понял, что я откровенничать не спешу, и перевел взгляд на
Стаса.
– Ничего серьезного. По работе кое-какие дела. Выражение такое.
Вы, Матвей Егорыч, кушайте. Не отвлекайтесь на всякую ерунду. –
Ответил я деду, мысленно отвесив себе подзатыльник.
Додумался, при ком говорить. Этот разведчик, он же капитан
подводной лодки, он же летчик и вообще представитель всех
вооруженных сил, если прознает, что творится, в стороне точно не
останется. А это вообще тогда будет полный трындец. Там, где Матвей
Егорыч, происходит армагеддон местного значения. В любом другом
случае, конечно, весело, но только не в этом.
– Андрюха, хватит жрать-то, как в последний раз!– Дед Мотя резко
переключился на братца, который, пользуясь моментом и тем, что
Матвей Егорыч отвлёкся, стал брать сразу по два блинчика.
– Ой, кто говорил бы. Вы сами вон, молотите, только за ушами
трещит.– парировал Переросток.
– Ах ты… контра недобитая. – Матвей Егорыч, недолго думая,
схватил с буфета, который стоял прямо сбоку от того места, где он
сидел, одну из деревянных здоровенных ложек, которыми Тоня
пользовалась для готовки, и швырнул ее в Переростка.