– Скажи мне вот что, красивая. Ты же
и без меня прекрасно могла разметать стражу, да? – барон затащил её
в защищённый кустами угол, где сходились две стены. – Говорят, ты
ведьма. Так?
Шум улицы пробивался сюда выкриками,
щёлканьем кнутов, скрипением колёс и хрюканьем инваков. Жужжали
мухи, пахло мочой.
– И что? – зелёные глаза сверкнули
ненавистью. – Теперь сдашь страже?
Риольф разжал пальцы, отступил на шаг
и ошеломлённо уставился на неё:
– Да как тебе в голову пришло?
– Я никому не делала вреда! –
возмущённо сказала Соли. – Ну, если ко мне не лезли. Только
защищаюсь. И то стараюсь не доводить до этого. Вот и со стражниками
держалась до последнего. И вообще, если хочешь знать, я не
пользуюсь магией… почти.
– Я надеялся, что поможешь мне
избежать женитьбы. А ты, оказывается, слабая… – разочарованно
протянул барон, и девушка возмущённо вскинула голову:
– Слабая? Да я, если хочешь знать,
самая сильная с этой стороны гор! Потому гнилой Эрмет так и
уцепился за меня. Целый год держал взаперти, обращаясь хуже, чем с
последней служанкой! Рассчитывал, что вечно буду оттаскивать от
края могилы. Нет уж! Пусть идёт, куда шёл. Хорошо бы, чтоб и дочку
захватил.
– Нет! Если с принцессой что-то
случится, сразу подумают на меня. Может и не докажут, но убийц
подошлют. Но жениться на Эрмине я не хочу.
– Ах, вот как! Так ты, видно, не
простой купец!
Барон Оссмор, – устало представился
Риольф. – Всё равно узнаешь, когда поедешь с обозом.
– И что я, по-твоему, должна
сделать?
– Не знаю, – растерянно прошептал он.
– Придумай что-нибудь! Свадьба через четыре дня.
Соли перевела взгляд на стену дома и
нахмурилась. После нескольких минут напряжённого молчания она
неуверенно сказала:
– Ну… если Эрмина вдруг стремительно
состарится, то, думаю, ей будет не до свадьбы, да? Пойдёт?
– Надо полагать, что ей будет не до
того. Да и смысла нет: я ей только как отец детей нужен, а куда уж
старой рожать, – сказал опешивший Риольф. – А так можно, да?
– Можно, можно… всё можно, –
пробормотала Соли. – Просто состарить – очень тяжко, я после этого
неделю буду пластом лежать. Надо поменять её с какой-нибудь
старушкой. Ей – возраст и болячки, бабульке – молодость и здоровье,
– она хихикнула так, что у Риольфа мороз прошёл по спине. – Так ей
и надо, этой стерве! Это тебе, Риф, повезло, что у меня её вещичка
есть. Я тебе так благодарна, что всё сделаю… да только не сейчас.
Вечером, как закат начнёт гаснуть.