Река, похожая на хвост упитанной змеи уходила в две разные
стороны и скрывалась в темноте, как и все остальное. Берег по ту
сторону казался таким же безжизненным, но дальше трех шагов от него
не было видно ни зги. Раздался очередной свист. Чем ближе
подбирались путники, тем более жестоко воздействовал на них этот
тяжелый звук. Юноша вытер проступившую из носа кровь и нахмурил
брови.
— Звук хоть и отражается повсюду, но он явно находится слева.
Нам в ту сторону.
Валькирия кивнула, старалась не подавать вида, что ее
пошатывает. В таком состоянии она была не сильнее практика на
средних стадиях Духовного Древа, но здесь, где объемы энергии не
имели никакого смысла, Валькирия переносила свист и атмосферу
тяжелее, чем Ивор.
Прошло еще несколько лучин времени. От смрада и, время от
времени разливающегося повсюду свиста, мутило все сильнее. Юноша
лишь надеялся, что по ту сторону реки будет малость проще.
Вскоре перед ними предстали очертания широкого моста в сотню
шагов длиной, который вел на другой берег. Он был выстроен из
неизвестного металла в виде арки, через которую проливалась
Смородина. Когда черные воды бились о подножие, искры осыпали его,
заставляя металл прогреваться, накаливаясь докрасна.
— …а искры, что бьются о этот мост, делают металл его
раскаленным докрасна, оттого и ведет издревле название сей мост,
как Каленый. Иначе, Калинов мост. — продолжал Ивор цитировать
старые предания.
— Это оно… — тихо проговорила Звездочка.
Прямо перед мостом, с их стороны, возвышались девять дубов,
сплетенные стволами друг с другом в толстую косу. Ветви тех дубов
были столь широкими, что запросто могли уместить целую дружину
князя. Крона из омертвевших листьев закрывала собой большую часть
неба и даже не смела колыхнуться на ветру. Испещренная морщинами
кора давно покрылась толстым слоем мха с одной стороны, где-то
виднелись отломленные куски, в которых находились обугленные,
выжженные трещины. Многовековые корни впивались в землю крепким
хватом, а где-то, показавшись из-под земли, обвивали поручни моста.
Не было ни единого шанса проскользнуть через мост так, чтобы
остаться незамеченным для сидящего на ветвях.
Несмотря на всю мощь и крепость этого величественного сплетения
деревьев, чей вид с давних пор отражал истинную силу, его ветви с
хрустом прогибались, неся на себе великую тяжесть. И если само
растение, которое смогло стать столь громадным исполином в этих
безжизненных землях ужасало, то тот, кто был на нем, мог заставить
умереть от одного факта своего существования.