А что я ещё мог
ответить?! Правду ему сказать, что ли?!
– Нет, – пискнул я севшим
от страха голосом.
– Тогда ладно.
Наставник предложил
вернуться обратно к стае, а я мысленно очень шумно выдохнул: пронесло!
– Итак! План не
удался, – вслух начал размышлять наставник. Смерил меня взглядом. – Это был
глупый план, но мог и сработать. Поставить метку княжне, присвоив её. И тем
самым увести её из-под носа твоего старшего брата. Получить благословение князя
и его земли. И, полагаю, одобрение отца. – Наставник понизил голос. – Ты же на
это рассчитывал?
– Да.
Быть младшим сыном –
то ещё удовольствие, когда у отца вас четверо. А полученное в наследство
княжество могло хоть как-то поднять мой авторитет в глазах отца. Но не вышло.
– Может, попробовать
снова? – с надеждой спросил я. – Гулять три ночи будут, не меньше. Я ещё успею…
– Уже не успеешь, – перебил
меня наставник. – Наследный принц, твой брат, вчера вернулся в лагерь сильно
разочарованным в княжне. На малом совете решено разорить замок и взять княжну
силой. Всех остальных убить.
Наставник отвлёкся на
двух праздношатающихся оборотней и прикрикнул на них, призывая к порядку. А я
всё думал о вечернем нападении на замок. Будет суета, будет много жертв. А это
значит, у меня появляется неплохой шанс. Во-первых, та горничная, что попалась
мне вместо княжны, запросто может погибнуть, и о моём промахе никто не узнает.
Во-вторых, если успеть выхватить княжну из лап и довести свой план до финала…
– Я знаю, о чём ты
думаешь, Литто, – прервал мои мысли наставник. – И не вздумай!
– Но почему?!
– Проникнуть в замок
и присвоить княжну, списав всё на случайное стечение обстоятельств, это одно. А
идти против брата – совсем другое. Помни: ему быть следующим королём оборотней.
Попытаешься увести княжну у него из-под носу – это расценят как измену и предательство.
– Ладно, ладно.
– Не ладно, Литто. –
Наставник остановился и встал лицом к лицу ко мне. – Дай мне слово, что не
попытаешься провернуть эту дичайшую глупость сегодня при нападении на замок!
– Даю слово! – поклялся я, стараясь придать себе максимально
честный вид. Но сам мысленно держал всё, что мог вообразить, скрещенным, потому
что врал.