— Анатолий, мы с вами не соперники. Даже наоборот. Со мной у вашей дочери будет всё, — это... это... как это?! — А у меня будут ваши возможности. Чем плохо-то? Каждый получит, что ему нужно.
— Руслан, деньги это ещё не всё.
— Именно поэтому ваш бизнес через пару месяцев растащат шакалы? Потому что деньги ничего не значат?
— Моя дочь не продаётся.
— По возрасту ей не подхожу? Или по статусу?
— Руслан, ты... ты слишком жёсткий для неё человек. Ваши ожидания от брака кардинально разняться. Она ещё маленькая девочка, которая верит в сказки. И думает, что жизнь — прекрасный, соблазнительный, сладкий кусочек, а не кусок вонючего дерьма, как известно тебе.
— Так слепите для неё сказку с моим участием. Иначе ваше банкротство это сделает за вас. Без всякой помощи и лишних иллюзий. И тогда я пальцем об палец не ударю.
—Я разберусь со своими проблемами сам...
Мой неожиданный вздох выдал меня с потрохами. Прятаться уже не имело смысла. Нужно было поскорее натянуть на лицо уверенное выражение и искоренить удивление полностью.
Вежливо постучав в дверь, я распахнула её и заглянула в кабинет.
Первым моему всё ещё ошарашенному взору предстал серьёзного вида посетитель. Высокий русоволосый мужчина. Мне очень даже нравится подобный типаж, но конкретно от него в тот момент захотелось отодвинуться подальше.
Прикрываю глаза, вновь погружаясь в лютый мороз давно ушедшего момента…
Суровое выражение лица. Сканирующий взгляд серых проницательных глаз. Брови сердито сведены над переносицей, а между ними глубокая вертикальная морщина. Подбородок уверенно выдвинут вперёд. Губы сведены в жёсткую линию. У меня мурашки бегут по спине от того, как внимательно и оценивающе он меня разглядывает. В то же мгновение моя собственная идея обнаружить себя кажется очень уж неудачной. Нужно было уходить сразу.
Держится он довольно своевольно и расслабленно. Проходит ещё секунда, и правую руку он прячет в карман брюк, а я зачарованно и с опаской вновь заглядываю в его тёмные глаза. Выглядит он... лет на сорок. Возможно, чуть младше. Стараюсь выдыхать спокойно, но у меня не получается. От волнения учащается пульс, и сердце стучит, как сумасшедшее. Рядом с этим человеком вдруг становится холодно.
— Добрый вечер, — с трудом разрываю наш зрительный контакт и перевожу неуверенный взгляд на отца. Стараюсь говорить как можно спокойнее. — Пап, я дома.