На следующий день мы сожгли кукол, отправив души на
перерождение. Кроме нас с Катрилой на кладбище пришла жена Кейрима,
которой мы по большому секрету шепнули о том, что произошло. Она
плакала. И мы тоже не могли сдержать слез.
Уговорить Викторию расстаться с Алесой и отпустить душу
маленькой девочки, нам не удалось. Моя дочь вцепилась в куклу так,
что пришлось бы с силой отнимать у ребенка куклу, в которой обитала
душа ее подруги.
А я приняла решение, что как только Гирем со своими людьми
доберется до нашего поселения, я поеду в Ясноград. Мне непременно
нужно было сообщить Фиодору о том, что мы узнали. Доверять бумаге,
после того, как Илайя поймала и убила нашего гонца, я не могла. Тем
более такие сведения, которые касались магии и проходили под грифом
«совершенно секретно».
Гирем, я не сомневалась, сумеет защитить моих детей. Как бы там
ни было между нами, я знала, он любит Хурру и Анни. И он прекрасно
понимает, если не справится и с моими близкими, случится что-то
непоправимое по его вине, то я никогда не прощу его. А этого он
сейчас хотел больше всего на свете.
Но и я тоже прекрасно понимала, что появившись в поселении,
Гирем удесятерит усилия по соблазнению своей возлюбленной, которая
уже давно ничего к нему не чувствует. И если я не хочу с ним
разругаться, поставив под угрозу охрану Златограда, то лучше мне в
этот момент быть как можно дальше.
Несколько дней прошли в мнимом спокойствии. Ничего не случалось.
Амазонки по-прежнему стояли лагерем на краю защитной полосы, а
Илайя, казалось, совершенно забыла про нас, занимаясь какими-то
своими делами.
И это вызвало во мне тревогу. Я понимала, спокойная жизнь
расслабляет. И воины, охранявшие нас, непременно начнут терять
бдительность. Это неизбежно. К счастью командир наемников, уже
пожилой дядечка, которого звали Салвер, понимал это ничуть не хуже
меня. Раньше все мои приказы передавали им амазонки, и я сама
практически не общалась с наемниками.
Вольные воины вызывали во мне неприязнь еще с тех времен, когда
мой отец учил, что наемники по сути своей продажны и способны
повернуть оружие против нанимателя, если найдется тот, кто заплатит
им больше.
Но это Грилорский король может позволить себе пренебрежительно
относиться к наемникам. А у меня не было своей армии и в моей
стране не было народа, чтобы ее набрать. Поэтому свои взгляды на
воинов, сражающихся за деньги, мне пришлось пересматривать. Ломать
в себе что-то такое, впитанное с молоком матери, оказалось довольно
сложно. И я просто избегала всяческих отношений с ними.