Я лежала в постели, смотрела на спящих детей и чувствовала
большое облегчение. Как будто бы все это время я носила на плечах
огромный камень. И у меня снова появилось ощущение, что это
неспроста... Я задумалась... А потом осторожно вылезла из-под
одеяла... Мне надо было срочно кое-что спросить у Катрилы. Только
она могла знать, кому именно из погибших достались поминальные
чаши, которые мы делали из тарелок. И хотя тогда все прошло как в
тумане, что-то подсказывало мне, что возле Дишлана и Алесы стояли
как раз такие.
Катрила, если и удивилась моему вопросу, то не подала вида. Она
подтвердила, что самодельные поминальные чаши на самом деле стояли
возле Дишлана и Алесы. Я сама разрешила ей сделать это. Одну она
поставила рядом с Кейримом, потому что его вдова тоже была не
против. А еще три достались амазонкам.
Если я права, то...
Куклы мы шили вместе с Катрилой. Мне пришлось рассказать ей о
том, что случилось. Зато к обеду три куклы-воительницы и одна
кукла-мужчина были готовы. И я, захватив их, отправилась к
Виктории.
Не знаю, возможно, наши девушки ошиблись в начертании символов
на поминальной чаше, либо мы не учли еще какой-то фактор, но по
всему выходило, что чаши не сработали. И после похорон где-то
болтались неприкаянные души, которые моя младшая дочь сумела
«поселить» в тряпичных человечков... а та самая кракозябра на дне
поминальной чаши, которую мы не смогли идентифицировать, обрела
смысл. Скорее всего именно она «отвечала» за душу, отпуская ее из
этого мира куда-то туда, где обитали все остальные.
Но это только в том случае, если я права...
Моя дочь совершенно не удивилась моей просьбе. Просто прикрыла
глаза и сообщила, что Кейрим просил передать мне, ему удалось
скопить немного денег. Он закопал их под стеной своего дома. Хотел,
чтобы когда дочь вырастет у нее было большое приданное. Но погиб
раньше, чем успел сообщить об этом супруге. Он очень переживает по
этому поводу и просит меня исправить случившееся недоразумение.
А амазонки, вообще, страшно злы. Им такое существование не по
нраву. Они хотят снова держать в руках ножи и сражаться, а не
болтаться без дела в неизвестности, глядя, как самозванка захватила
власть в их команде.
От того, что я узнала, у меня закружилась голова. Дар моей
дочери предстал совершенно в другом свете. Еще вчера я думала, что
ее общение с духами проклятье, испортившее ей жизнь, то сейчас
поняла: если использовать способности с умом, то ее наследство
ничуть не хуже способностей Фиодора, Анни и Хурры.