Тем временем к Московскому полку
присоединились гвардейский Морской экипаж и часть гренадер. К
правительственным частям подошли ещё Измайловский, Семёновский,
Павловский и Егерский полки. Шум усиливался, на площадь подошли
также рабочие и стали рядом с мятежниками. Стали раздаваться редкие
выстрелы с обеих сторон, рабочие стали кидать в правительственные
части камни и поленья.
- Ваше Величество, толпа растёт, они
могут окружить войска. Могут и дворец захватить! Позвольте послать
кавалерию!
Конная гвардия под командованием
Алексея Орлова пошла в атаку, но потерпела неудачу. Выяснилось, что
большинство лошадей были даже не подкованы, что привело к массовому
их падению на гололедице.
К Николаю подъехал генерал-адъютант,
начальник гвардейского корпуса. – Государь! Нужно ударить картечью.
Отдайте приказ! Растерянный Николай кивнул.
Перед строем Преображенского
батальона поставили три орудия и зарядили их картечью.
- Пли!
Первый залп оказался, что
называется, в «молоко». Гвардейская артиллерия промахнулась и
ударила вместо мятежников в здание Сената, что вызвало истерический
смех противоположной стороны. Тем не менее второй, третий и
четвёртый залпы ударили прямо в центр мятежников. Толпа бросилась
назад, вся площадь оказалась обильно залита кровью.
При первом залпе маменька упала на
колени и стала неистово молиться. – Запомни этот день, Саша! Там
твой отец, твой государь! В этот момент у Александры Фёдоровны
начала трястись голова. Через пару секунд она рухнула прямо на пол.
Все вокруг просто остолбенели от шока. Я мгновенно вскочил,
подложил ей под голову подушку и повернул её набок, чтобы
предотвратить западание языка и попадание слюны в дыхательные
пути.
- Надо разжать ей зубы, - вскричал
опомнившийся слуга.
- Воды, надо облить её водой, -
закричала фрейлина.
- Вы что идиоты?! – воскликнул я.
Сидите на месте и не лезьте сюда! В кабинете установилась гробовая
тишина, все буквально замерли.
Я ослабил её тугой ворот, поправил
одежду. Буквально через минуту государыне полегчало. Подоспевший
медик дал Александре Фёдоровне успокоительное. Окружающие отошли от
испуга и стали тихо перешёптываться, бабушка в упор таращилась на
меня. Да, зря влез. Теперь точно пойдут ненужные разговоры. Хотя
выбора особого не было. Тут совсем неграмотные товарищи. Зубы хотел
разжимать, - ну что за идиот. Такие действия могут только
навредить. Судорожные движения невозможно контролировать или
остановить. А если разжимать зубы, то больной может либо прикусить
свой язык, либо чьи-то пальцы, сломать зубы или вообще подавиться
попавшим в рот предметом или осколком.