Внезапно одна мысль пришла ему в
голову. Он обернулся к Гансу и поинтересовался, уверенный, что тот
знает правильный ответ:
- Но ведь погреб наверняка запирается
на ключ?
Ганс неопределенно пожал плечами.
- Это слабое место моего плана,
господин.
Едва матросы ступили на лестницу,
сделав первые шаги наверх, как раздался жуткий громкий свист, а
сразу за ним грохот и леденящие душу крики. Затем еще раз свист, и
еще.
Сверху на головы посыпалась труха и
мусор. Испанцы во главе с де Кардосом дружно отступили обратно в
трюм.
- Картечью бьют! – деловито сообщил
Ганс, за мгновение до этого сбивший Максима на пол и прикрывший его
своим телом.
- Кто? – ошарашено спросил парень, у
которого от всего происходящего кружилась голова.
- Сие мне неизвестно! – лаконично
ответил германец.
По лестнице вниз скатились несколько
пиратов. Вид у них был ошарашенный, лица и одежда в крови, кто-то
громко стонал, придерживая распоротый наискось бок, из которого
норовили вывалиться кишки.
Чего они точно не ожидали – это
встречи с вооруженными и свободными испанцами, которые тут же
ринулись в бой.
Матросам досталось. В одного из них
разрядили пистоль, и бездыханное тело несчастного рухнуло под ноги
нападавших, чуть замедлив их ход. Другого рубанули по шее саблей, и
голова его странно запрокинулась на бок.
Но на этом пиратская удача кончилась.
Остальные пленники набросились на англичан со всей скопившейся
злобой и ненавистью, не щадя ни себя, ни их. И вскоре все было
кончено. Пиратов буквально разорвали на куски, зубами вгрызаясь в
их глотки, ломая цепями руки и ноги, круша кости, вбивая в черепа
носы, выдавливая пальцами глаза.
Максим в бойне не участвовал, его
опять мутило от вида крови. У него в голове иногда щелкал
переключатель, то включая в сознании себя старого, то Хьюго,
который всегда рвался в драку. И от этой двойственности время от
времени он словно выпадал из реальности.
Васко де Кардос, тем временем,
подобрал саблю мертвого пирата и радостно осклабился – теперь он
готов был убивать привычным оружием. Прочие матросы тоже
вооружились, чем удалось, и приготовились ко второй волне. Но все
было тихо, даже многочисленные крики с верхней палубы умолкли, как
по мановению руки.
Матросы затаились между бочек,
выжидая. Некоторое время ничего не происходило. Затем на лестнице,
ведущей в трюм, раздались отчетливые шаги нескольких человек.