Из всей команды выжили человек
пятнадцать, и их деловито убили безо всякого сожаления. Раненым
попросту перерезали глотки, остальных вешали одного за другим на
рее под шумный гогот испанских матросов. Квартеймейстера и старпома
казнили особым способом: связали руки за спиной, засунули в мешки,
к ногам привязали ядра и сбросили за борт.
- Собакам собачья смерть, -
философски прокомментировал происходящее де Мендос, который вообще,
несмотря на свои слегка напыщенные манеры, оказался вполне свойским
человеком.
В живых оставили лишь капитана брига,
решив доставить его на персональный суд коменданта крепости. Он
упорно не называл свое имя, а название брига ничего не говорило
Мендосу. Так что пиратский капитан пока что оставался безымянным.
Такое молчание могло означать, как и то, что имя его слишком
известно, то и наоборот. Особой роли это не играло.
Максим, Васко де Кардос и их
спаситель, кабальеро де Мендес стояли на палубе полуюта испанского
фрегата и негромко разговаривали между собой.
- Еще раз позвольте поблагодарить вас
за чудесное спасение! – де Кардос уважительно поклонился Мендосу,
тот благосклонно кивнул в ответ. – Мы уже приготовились к лютой
смерти, и тут вы, так вовремя!..
- Фортуна, любезный де Кардос,
исключительно фортуна. Она нам всем сегодня улыбнулась.
Испанский фрегат полным ходом шел к
Портобело. Следом за ним на некотором расстоянии двигался бывший
пиратский бриг, на котором в данный момент находилась часть команды
фрегата и спасенные матросы.
Бриг заметно отставал, с каждым часом
все сильнее – сказывались последствия нескольких залпов картечи,
сильно повредившей корабельные надстройки и такелаж, но де Мендос
нисколько не волновался по этому поводу. Он заявил, что поблизости
пиратов больше нет, поэтому опасаться нечего.
Мендос распорядился выделить для де
Кардоса и Максима отдельную каюту, которую до этого занимал один из
его офицеров. Ганса же приютили в общем кубрике, выдав ему
отдельный гамак. Он был чрезвычайно доволен таким развитием событий
и отлично выспался.
Максим тоже спал, как убитый, без
сновидений, а с утра долго приводил себя в порядок, стараясь замыть
следы крови на одежде, но все равно выглядел, словно ночевал на
помойке несколько дней кряду. Впрочем, де Кардос смотрелся примерно
так же, если не хуже.