– Где бес? – Не оборачиваясь спросила женщина подошедшего Кащея.
– Я не нашел его, моя королева. Его нет во дворце.
– Гаденыш. Мелкий гаденыш. Он специально испытывает мое терпение. Ему прекрасно известно, какой сегодня день, и что мне понадобится его помошь. Он спрятался, чтобы позлить меня.
– Возожно, моя королева. – Кащей переминался с ноги на ногу. Ему было очень не уютно в модном придворном наряде. Да к тому-же снег, набившийся в туфли, начал таять. – От этого неслуха всего можно ожидать.
– Я разберусь с ним. Позже. А сейчас… – Королева трижды хлопнула в ладоши. – Время! Начинаем!
Внизу кишела нечисть. Я, конечно подозревал, что их будет много. Но не до такой же степени! В призрачном лунном свете это выглядело особенно жутко. Рычащая, воющая, булькающая масса ползла вверх по склону. Насладиться величественной картиной не дала жабья морда, возникшая прямо передо мной. Опомнившись, я наугад ткнул палкой. Наспех сделанное оружие удивительно легко пронзило белое рыбье пузо нападавшего. На меня брызнуло чем-то мерзким. Завоняло болотом. Незадачливый агрессор покатился вниз, подмяв под себя добрый десяток соратников. Его место заняла синенькая старушка с немытыми волосами и челюстями питбуля. И пошла потеха! Одна тварь сменяла другую. Каждая нечисть была страшней предыдущей. Объединяло их только дикое желание оторвать от меня какую-нибудь жизненно важную запчасть. Я так разошелся, что чуть не саданул Олега, когда он схватил меня за плечо и прокричал:
– Время! Врата! Читай!
Ну почему ему все веселье, а мне занудное чтение?
Трещина на граните светилась холодным белым светом. Я со страхом осознал, что забыл слова наговора. Створки медленно, со скрежетом поползли в стороны. Потянуло холодом. Перекрывая рев чудовищ и ругань Олега, донеслось жуткое заунывное пение. Оно завораживало, руки отказывались повиноваться. Хотелось бросить все, встать на колени и просто раскачиваться в такт этому неземному зову. Судорожно достав бересту, я как школьник на утреннике украдкой глянул на первую строчку. Заученный текст всплыл в мозгу. Медленно, нараспев я прочитал наговор. Ничего не изменилось. Створки все так же ползли в стороны, а потустороннее пение звучало все громче.
В мертвенном свете проступило призрачное лицо. Пустые черные глаза прожигали меня насквозь.