Они играли, а Аркадий продолжал собирать стол.
В десять утра Аркадий закончил и подошел к играющим.
Профессор расставлял пирамиду.
– Играйте последнюю партию и пошли.
Шатров вновь сунулся в портфель за бутылкой, сделал пару глотков, достал кусок черного хлеба с салом, завернутый в салфетку и занюхал.
– Ну, тогда надо укрупнить и сыграть последние две партии.
– Нет, Василич, хорош, я спать.
– Аркадий, дай сыграть две партии – и всё. Я обещаю, что последние.
Аркадий только отмахнулся.
Они сыграли еще несколько «последних» партий. В два часа дня, когда последняя бутылка была допита, все собрались на выход.
– Василич, вы должны прислать мне кое-какую сумму.
Шатров доставал кием галстук из-под бильярдного стола.
– Аркаш, ну ты сам видел, Профессор отбился, у нас вышло по нулям, что я тебе могу прислать?
– Меня мало волнует, кто у вас отбился, я у тебя в займы не прошу. Вы играли на моем столе пятнадцать часов – гоните хотя бы двадцать рублей.
– Аркадий, ну ты же нас знаешь, занесем, когда откроешься.
– Знаю, конечно. Ну ладно, оставлю я вас еще хоть раз. Пошли.
Аркадий ждал, когда из бильярдной выйдет пьяный Гнида.
– Ну, ты не прав, парень.
Аркадий ему не ответил, а только зло посмотрел.
>Глава 3. Смятение понятий
Пролетел год.
Типичная бильярдная девяностых, где главное – не изыски кухни и качество столов, а их наличие, работала как следует, очередь на ее четыре стола не иссякала, а желающих приобщиться к загадочному миру бильярда становилось все больше. Игроки «сводились», «разбирали столы» еще до открытия и ждали, когда придет Аркадий, недовольно бурча, если тот опаздывал к полудню. Цена в полтора рубля за час игры не останавливала «заболевших». Аркадий уходил из бильярдной только поспать, работая и за директора, и за бухгалтера, и за охранника, и за уборщика, ремонтировал столы, кии, при этом тренируясь и играя каждую свободную минуту.
Аркадий – выше среднего роста, светловолосый, двадцатиоднолетний мужчина с умными глазами и похожий на мать. Он прямолинеен и не склонен к компромиссам. Работая ежедневно с множеством людей, он не любил общение, но свободно мог говорить часами. Тысячи знакомых, но нет близких друзей. Неудивительно, что Аркадий уже успел устать от такой работы, но старался не думать об этом, выполняя свое дело.
– Слава, уснул, что ли? Бей, или давай бросим эту возню.