– Я не буду драться с соплячкой.
Смекаешь? – грубо произнес и двинулся через толпу обратно к
дому.
Ну, коль я здесь оказался, то
неспроста. В доме найду кого-нибудь поумнее. Там мне уже все по
полочкам разложат.
Только вот девушка была совершенно
другого мнения. Чудесным образом перед моей физиономией возникла
полупрозрачная стена, в которую я неуклюже вмазался.
Почесывая ушибленный нос,
обернулся.
– Ну, раз сама так захотела...
Судя по всему, меня не отпустят.
Толпа замерла в ожидании шоу.
Главное, добраться до нее. Захват,
удушающий, и все. Не успеет она меня обжечь, не помогут ей
импланты.
– Я, Алексей Воробьев, принимаю твой
вызов, – выпалил. – Как там тебя... А, да. Принимаю твой вызов,
Елизавета Петровна Романова.
И как показала практика...
Зря я это сказал, очень даже
зря...
Мои слова вызвали некоторый ажиотаж
среди подростков. По их замерзшим выражениям лиц было понятно: они
никак не ожидали, что я соглашусь. Самое интересное, что меня сразу
же записали в покойнички.
– Он серьезно согласился? – с немного
побледневшим лицом сказала обладательница шикарных форм. – Да он...
Он...
– Она его уделает, – коротко заметил
«орк», – И глазом не моргнет.
– Он что, даже правил не знает? Она
же специально! – сказала еще какая-то девица, но уже за моей
спиной.
В мою, если это так можно назвать,
поддержку, подали голос «дрыщи», которые были очень друг на друга
похожи.
Одинаковые прически под горшок,
рыжие, и явно братья. Уж больно одинаковые у них черты лица.
Сгорбленные носы, низко посаженые глаза, тонкая линия губ и
наитупейшее выражение лица.
– Елизавета Петровна, боюсь, что это
неправильно, – сказал один из них.
– Не по чину вам драться с ним, –
заметил второй. – Вы высокородная, дочь самого Петра Великого, а
этот, – он с некоторым омерзением показал на меня указательным
пальцем, – Безродная собака, и не больше.
«Я тебе голову оторву, щенок», –
злобно промелькнуло в голове.
– Да, какая разница, есть у него за
спиной кто или нет, – начала девушка с формами. – Шансов –
ноль!
Чего это она? Что мне сделает эта
девка?
Больше никто ничего не сказал.
Я молча шел за Лизой по тропинке из
желтого кирпича среди кустов разноцветных роз. Обдумывание
разговоров «студентиков» как-то вывели меня из первоначального
состояния, где я любовался природой и живым миром, и, к сожалению,
я не сразу к этому вернулся. Может быть, заметил для себя что-то
большее.