Ой, спасибо. Это так трогательно.
И она сунула свой нос в скромный пахнущий весной букетик.
– Скажите, куда я могу это определить? – Расстегивая куртку, спросил Яблонский.
– Вешайте вот сюда на полку. Давайте я вам помогу.
Татьяна Алексеевна бросилась, помогать Яблонскому. Вешая куртку на крючок, она неожиданно поинтересовалась.
Вопрос этот чрезвычайно удивил Яблонского. Ибо обычно при первых знакомствах спрашивают: о погоде, здоровье, и прочих пустяках.
– Катя, говорила, что вы вчера ходили с ней на новый фильм Арсеньева?
– Да.
– И как вам?
– Катя, говорила, что вы трепетно относитесь к этому режиссеру. Я слышал, вы называете его – «нашем всем».
Яблонский очаровательно улыбнулся.
– Ну, я ей задам, – погрозила пальцем в сторону кухни, Татьяна Алексеевна. – Вот только закончит свою тушеную утку.
И задам!
– А я стану на ее защиту. – Яблонский демонстративно напряг свои внушительные мышцы.
– Ну, с таким богатырем мне не справиться.
– Справитесь, ибо на самом деле я очень мягкий и послушный человек.
– Правда?
– Истинная. – Театрально потупив голову, смиренно произнес Яблонский.
– О, да вы актер! Тогда скажите мне как актер, как вам Арсеньевский фильм? Потому что я его еще не смотрела.
– Посмею с вами не согласиться.
– В чем?
– В том, что это «наше все»
– Вот как! Почему?
– Потому что в «нашем всем» чувствуется присутствие не нашего, а западного артхауза.
– Вот как. – Татьяна Алексеевна с нескрываемым интересом взглянула на Яблонского. – Ну, что ж насчет, влияния западного кино на Арсеньева, вы, безусловно, правы. Но меня интересует и еще кое- что…
Татьяна Дмитриевна замолчала.
– Так что же вас интересует? – Вернул, даму к разговору Яблонский. – Спрашивайте, я с удовольствие вам отвечу.
Татьяна Алексеевна заговорила, поглядывая в направлении кухни, страстным полушепотом:
– Скажите, Дмитрий у вас с Катей – серьезно. Ваши отношения с ней, я имею в виду?
– Я…
Татьяна Алексеевна не дала Яблонскому высказаться.
– Она, так много мне о вас рассказывала и с таким упоением. Мне, кажется, что она вас очень, очень, до умопомраченья любит. Понимаете – любит!
Татьяна Алексеевна замолчала и вновь страстным полушепотом продолжила:
– Меня это беспокоит. Не перебивайте меня. – Заметив, что Яблонский хочет что-то возразить. – Не перебивайте. У меня не так много времени. Так вот меня это беспокоит. Я поясню. Вы красивый молодой человек, а она, скажем так, далеко не красавица. Вы поиграете с ней и бросите, а у нее больное сердце. Врожденный порок.