– Так можно идти или нет? – поинтересовался Григорий.
– Куда?
– Да, на его фильм!
– Конечно, можно. Ведь Арсеньев, как и прослушивания Голоса Свободы, входит в джентльменский набор советского интеллигента.
– Понятно. Сходим. – вынес решение Яблонский.
– Сходят с ума, а кинотеатр посещают. – Желчно хмыкнул Румянцев, закрывая за
Григорием дверь.
В воскресенье Григорий и Катя встретились возле «Октября» В буфете они выпили бутылку лимонада и съели по заварному пирожному.
Закончив, они спустились в фойе и после третьего звонка вошли в зал.
Медленно, словно закат, потух свет, и застрекотала точно, разбуженный сумерками, сверчок – киноустановка.
Тягучее начало фильма не пришлось по душу Григорию, но мере раскручивания сюжета менялось и восприятия фильма. Особенно тронули его умные, смелые и необычные диалоги персонажей ленты. После того как на экране появился «Конец» и фильм снят на пленке Шосткинского комбината. В зале стремительно включился свет.
Молодые люди вышли на ночную улицу:
– Ну, как тебе, фильм, Дима?
– Хороший фильм. Даже целоваться не хотелось.
– Правда.
Катя весело рассмеялась, а Яблонский подумал.
«Боже мой, послал бы я Дмитрия Алексеевича ко всем чертям, будь она хоть чуть-чуть красивее»
– Ну, пойдем?
– Пойдем.
Катя просунула свою руку под локоть Яблонскому и молодые люди, обсуждая ленту, направились к ближайшей станции метро.
Уже заходя в вагон, Катя сказала:
– Значит, завтра – мы ждем тебя с мамой в пять часов вечера?
– Разумеется. Я обязательно буду!
Поезд тронулся, унося девушку в темные запутанные лабиринты, столичного метро.
Назавтра с букетиком весенних цветов и тортом для чая в семь часов вечера Яблонский позвонил в дверь. Дверь легко, видимо уже привыкнув к Яблонскому, открылась. На пороге Григорий увидел знакомую (но все же интереснее, чем она была изображена на снимке, что показывал ему ректор) даму.
– Добрый день. Точнее добрый вечер. Вы, как я понимаю, Катина мама?
– Да, я Татьяна Алексеевна, мама Кати.
Хорошо поставленным, в котором слышались командные преподавательские нотки, голосом представилась женщина. – А вы Дмитрий?
– Совершенно так.
– Очень рада, – Татьяна Алексеевна, убрала из голоса командные звуки, и протянула
руку.
Яблонский поцеловал ей руку и сказал, протягивая ей торт и цветы:
– Это вам.
– Ой, спасибо! – Теперь в голосе Татьяны Алексеевны звучало только очарование. —