Вот тогда я и увидел её. Она стояла прямо напротив, на другой стороне дороги, и выглядела абсолютно растерянной. Её руки, прижатые к груди, нервно теребили край белоснежного широкого плаща. Иссиня-черные волосы развевались от ветра, а бездонные ярко-синие глаза пристально, не мигая, смотрели на меня. Никогда я не видел девушки прекраснее. Я поднялся и, потирая огромную шишку на голове, поспешил через дорогу.
– Девушка, с Вами все в порядке? Девушка!!!
Она подняла на меня свой взгляд, в котором читалось полное недоумение, и прошептала:
– Как же так? Этого не может быть.
– Чего не может быть? Вы в порядке?
Но девушка не прореагировала на мои слова. Она уставилась на меня своим не мигающим взглядом и повторяла, едва шевеля губами:
– Этого не может быть. Этого не может быть. Этого не может быть.
– Это, наверное, шок, – сказала стоящая рядом женщина с авоськами. Посадите её на лавочку.
– И то правда!
Я аккуратно взял девушку за руку и усадил на лавочку неподалёку. Она не сопротивлялась, только смотрела на меня широко открытыми глазами. Что же мне с ней делать? Я присел рядышком. Сердобольная бабулька из киоска мороженого дала мне пакетик со льдом, и я приложил его к своей пострадавшей голове. Сразу стало легче. Но голова, судя по всему, будет ещё долго болеть. Так мы и сидели на лавочке: юная прекрасная незнакомка в белом плаще с отсутствующим взглядом и я с пакетиком льда на ушибленной голове.
Вскоре приехала милиция для выяснения обстоятельств дела, и на улице сразу стало безлюдно. Никому не хотелось быть записанным в свидетели и просиживать множество часов в участке, давая показания. Мне тоже показалась эта мысль правильной, и, схватив незнакомку под локоток, я спешно ретировался в парк, в трех кварталах от места инцидента. Девушка явно начала приходить в себя. Она перестала таращиться в одну точку и активно крутила головой во все стороны, как будто выискивала кого-то. Когда мы вошли в парк, она резко остановилась.
– В чем дело? – спросил я.
– Мне нельзя уходить! Где он?
– Кто, он?
– Тот мальчик…
Она вдруг уткнулась мне в грудь лицом и заплакала. Я погладил её по плечу.
– Успокойся, с ним все в порядке. Это же беспризорник. Он давно уже сбежал.
Она отстранилась от меня. Вытерла рукавом глаза.
– Зачем ты это сделал? Он же должен был умереть!