Но первые впечатления от встречи Стёпа запомнил хорошо – и теперь ему проще было понять людей, иной раз в ужасе шарахавшихся от него на улицах.
– Гулял, брат? – улыбнувшись, вместо приветствия сказал дядя Виталик. Он старался говорить негромко – все они старались держаться тихо, но бетонные стены завода неизбежно усиливали звук. – Тебе тут письма пришли, – и он, наклонившись, протянул на своей могучей ладони два маленьких квадратика бумаги.
– Спасибо, дядь Виталь, – с чувством сказал Стёпа, задрав голову вверх. – Как ваше здоровье?
– Ой, да ничего! – Огромные губы соседа растянулись в улыбке. – Спина вот только побаливает, врач приезжал, прописал какой-то крем, дал даже рецепт – да только где ж я на свою поясницу столько крема куплю? Обычный тюбик я и открыть-то с трудом могу, а большого объёма его для нас не делают, – он грустно развёл руками. – Ладно, не буду грузить тебя, брат. Пойду я. – И дядя Виталик так же тихонько, как появился, скрылся за дверью.
Стёпа несколько секунд задумчиво смотрел ему вслед, затем вытер ноги о расстеленный на полу коврик, вошёл в свою комнату и заперся на замок.
Его жилище представляло собой небольшую, по меркам гигов, комнату с высоким потолком. Когда-то на этом заводе стояли огромные машины, перемалывающие камни в мелкий песок, – в наследство от них здешним обитателям досталась противная жёлтая всепроникающая пыль, которую они до сих пор не могли до конца вычистить из своих комнат. Комнаты были отделены друг от друга высокими перегородками, которые жильцы делали сами, отыскивая стройматериалы на заброшенных стройках в округе.
Сейчас в Стёпиной комнате стояла только расправленная ещё с утра кровать, стол с разбросанными на нём учебниками и книгами и несколько чашек и кружек на табуретке в углу. Есть все готовили на общей кухне, построенной в конце коридора.
На стенах, выкрашенных в разные цвета, висели картины – найти большие холсты, кисти и краску не составляло труда, и Стёпа любил зарисовывать пейзажи окраин, подолгу сидя на улице где-нибудь неподалёку. Картин набралось уже с пару десятков, и редкие Стёпины гости не раз советовали ему попробовать предложить своё творчество в какую-нибудь галерею. Стёпа, впрочем, всегда смущался и никогда не принимал подобных идей всерьёз, считая их обычными проявлениями вежливости.