Улыбка мгновенно слетела с его резко покрасневшего лица. Платон молниеносно ответил, да так, что Сан Саныч чуть не поперхнулся своим ещё недопитым чаем из-за такого быстрого и видимо заранее готового ответа.
Задрожавшей рукой он поставил стакан и впился вытаращенными глазами в доску, видимо, наконец, всё поняв, не соглашаясь с этим, и пытаясь хоть как-то замаскировать своё расстройство.
Сан Саныч прислонил ладони ко лбу, создавая как бы защитный козырёк от торжествующе-испытующего взгляда Платона, и сделал правильный, но не спасающий ход, втайне всё ещё надеясь, что Платон свой предыдущий ход сделал всё-таки случайно.
Но опять молниеносный ответ Платона полностью лишил его последней, чуть теплившейся надежды и окончательно добил Сан Саныча.
Он чуть ли не со слезами на глазах вынужден был отдать ферзя за того самого хитроумного коня и, уже молча, без улыбки, с густо покрасневшим лицом, стал сосредоточенно работать своими наивными мозгами над сложившимся на доске положением. Но Платон был точен.
Его жизненный опыт, который он набирал постоянно и повсеместно, подсказывал ему, что в такой ситуации не надо почивать на лаврах, зазнаваться, а спокойно и аккуратно реализовывать своё преимущество, лишний раз проверяя свои ходы, чтобы не дай бог самому же и загубить своё преимущество в партии, что с ним ранее уже иногда случалось.
Вынудив соперника вскоре разменять остальные фигуры, Платон перевёл партию в окончание со своим материальным, а теперь ещё и позиционным преимуществом.
В таких ситуациях он был всегда безупречен, просчитывая всё, как ЭВМ. При этом он любил говорить присутствующим, что в этой ситуации, при такой позиции, у него не выиграет даже сам чемпион мира!
Окончание партии было недолгим и постепенно, естественными ходами, всё пришло к своему логическому концу.
Сан Саныч, не дожидаясь фиксации своего позора и пытаясь как-то оправдаться, наверно перед самим собой, сдался со словами:
– «Ну, ладно. Сдаюсь! Надо же? Всего один мой просмотр привёл к такому исходу! Да-а-а… бывает, что случайность всё губит. Придётся ещё раз сыграть! Надо же мне отыграться!?».
Однако Платон принялся, было, убирать шахматные фигуры.
Но Саныч с фанатичной настойчивостью, как молодой бычок на корриде, стал возвращать их на доску.
Он искренне считал, что проиграл случайно, из-за своей невнимательности, жаждая немедленного реванша.