Дерзкий молодняк восхищен: любое противопоставление обществу вызывает у них истинный кайф, немного схожий с действием хорошей травки. Половину сюда притащили родственники, друзья, так что можно с уверенностью сказать, что стоит им выйти за порог завтра — увидим через пару месяцев снова. Если не загнутся от очередной дозы где-нибудь под забором. Другие более перспективны. Но и им хочется бунтовать. Гормоны, натура, жажда жизни — это когда любые рамки бесят.
— Что? — Городецкая прекращает истерить, и ее глаза становятся больше. Губы приоткрываются, зато Тим, сжимая найденную у нее упаковку с белым порошком, шипит мне:
— Ник, завались. Ты не помогаешь ни разу.
— Херня через плечо, Машуля, — фыркаю я, показывая средний палец Тимуру, и утыкаюсь взглядом в экран смартфона. Вокруг слышится недовольный ропот. — Хочешь валить — вали. Никто не держит. Ручки в ножки — и вперед в светлое будущее к вялым стручкам за дозу в подворотне.
Ее сухие, потрескавшиеся губы дрожат. Обхватив тоненькими ручонками собственные костлявые плечи, Маша всхлипывает и опускает голову. Любые напоминания о прошлой жизни всегда болезненны. Они точно клещ впиваются намертво и высасывают твою кровь постепенно, впрыскивая токсины. Организм пытается побороть болезнь, но все бессмысленно, если не уничтожить источник проблемы.
Перекидываю ногу, поднимаясь со стула, и шагаю в сторону выхода. На стенах грамоты, фотографии тех, кто справился и поборол зависимость. Останавливаюсь у очередного стенда, рассматривая счастливые, безмятежные лица. Несколько трещин тянутся по белой штукатурке до самого потолка, словно сеть переплетенных линий жизни. Одни короче, другие гораздо длиннее — прямо как в нашем маленьком клубе неудачников.
За год, что я здесь, мы потеряли десять человек. Самому младшему было всего семнадцать: вон он, красиво улыбается, стоя рядом со своим куратором. Сжимает жетон с цифрами «Триста шестьдесят пять» — дни без наркотиков. Целый год, отделявший его старую жизнь от новой. Макс вышел отсюда полный жажды деятельности, а затем, спустя всего пару месяцев, его нашли у клуба с использованным шприцом в крепко сжатых пальцах.
Некрасивая правда — изнанка внешней любого бывшего наркомана. Мы лечимся, сбегаем, возвращаемся, снова лечимся, теряемся. И так по кругу, пока не разорвешь его на части.