— Останусь, - равнодушно кивнула ведунья и вдруг подняла карие глаза, перехватив внимательный взгляд Нечая.
Заметив его румянец, усмехнулась уголками губ, игриво взмахнула длинными ресницами.
Тот аж куском подавился, рот кулаком зажал и выскочил из-за стола.
— Благодарствую за угощенье! Кха… кха… Скотину проверю и к себе отдыхать пойду.
«Придется сурьезный разговор с братьями на зорю перенести, а то пойдут склоки при чужих ушах… И за что ж ей такое имя дадено – Нелада, вроде, девка справная, глазастая, только уж больно тоща».
Воротясь с улицы, в низких темных сенях он, задумавшись, налетел на кадушку с мукой и тут же зацепил кудрявой головой сети, хранящиеся у притолоки. Тут же забегали поверху мыши, заворчал потревоженный суседко, посыпалась Нечаю за шиворот соломенная труха.
— И впрямь пора покидать гнездо, - грустно рассудил он, стаскивая у лежанки рубаху, - тесна стала отцова клетушка, не дает плечи расправить. – Эй, кто там опять скребется?
Ожидал у дверей пораненого кота встретить, а в комнатушку ужом проскользнула Веся, кинулась ему на грудь заплаканным личиком.
— Хоть ты меня пожалей, соколик! Хоть ты приласкай, раз муженек только поленом по ребрам гладит.
— Да ты как здесь… - ахнул Нечай, ощутив, как дрожат под тонкой сорочкой плечи невестки.
— Тише, тише, родненький, лучше послухай, что скажу, - Спирька мой ныне убрался к Кокоре Рыжему, всю ночь будут на пару волков сторожить у зарода. Ему милей в стогу ночевать, чем со мной на постеле нежиться. Измаялось душенька… Бери меня, Нечаюшко, вся твоя буду.
— Добрая ты баба, а худое затеяла, - хрипло увещевал Нечай, пытаясь смекнуть, как ловчее спровадить Весю, а та вдруг ухватила его спереди за штаны и в сердцах прошептала:
— Была коза добра, пока волки бока не отъели. Другой бы на твоем месте давно меня повалил и заделал дитя.
— Да чего пристала, репей! - Я утром пойду в Городец. Совсем ухожу от вас! – чуть не крикнул Нечай, вдруг озлясь на беспутную бабу. – Ни днем ни ночью покоя нет. Ликом люди, а по нраву зверье. Не держи обиду, Весена, тошно мне с вами жить.
— Вон что задумал… - она лениво поправила сорочку на рыхлой груди и без охотки отлепилась от Нечая, а напоследок сказала, как плюнула.
— Пропадешь в Городце, дурень. Тебя ж любой посадский облапошит, ты каждой кобыле веришь, последний кусок нищему побирушке отдашь. Простота ты, простота-а... и силища твоя не поможет, и змеиный колдовской пояс.