У Михаила мгновенно заледенел
позвоночник.
- Сударыня! Просим прощения за столь
напористое вторжение, - Ивенский разглядел в постели Виорику,
глядящую на вошедших мужчин с нескрываемым испугом. – Не могли бы
вы покинуть помещение, пока мы беседуем с Его Высочеством?
- Мне нужно принять душ и одеться, -
успокоившись, откликнулась женщина. – Не будете ли вы столь любезны
со своей стороны подождать снаружи?
- К сожалению, сударыня, это
невозможно, - парировал генерал-адъютант. – Но мы дадим вам
возможность привести себя в порядок.
Он показал в сторону ванной
комнаты.
Меньшикову ситуация нравилась все
меньше и меньше. Мало того, незнакомые офицеры с равнодушными
лицами смотрели на просеменившую мимо них Виорику, закутанную в
простыню, даже в таком одеянии умудрившуюся показать свою стать и
горделиво вздернутый подбородок. Остановившись на мгновение, она
цапнула одной рукой свое платье, свисающее с кресла, и скрылась в
ванной комнате. Михаил заметил, как полыхнуло румянцем ее лицо.
Все-таки для женщины, оказавшейся в таком положении, очень трудно
сохранить безразличие. Виорике, дальней родственнице
аристократического рода Катаржи, было невыносимо стыдно. И не
только стыдно. Ее распирала ярость, что никто из этих солдафонов
даже не отвернулся.
Откуда она могла знать, что люди,
находящиеся сейчас в комнате, действовали по инструкции, отслеживая
каждый ее шаг. Мало ли – вдруг от стресса или еще от какого
психологического выверта в окошко сиганет. Кому охота отвечать за
покалеченную красотку голубых кровей?
Ивенский был единственным мужчиной в
помещении, кто смотрел на нее с нескрываемым интересом абсолютно
игнорируя Великого Князя, и это еще больше укрепило его мысль, что
надвигается нечто неприятное.
- С каким поручением мой брат
отправил вас на задворки империи, Денис Александрович? – Меньшиков
решил демонстративно одеться при гостях. – Не припомню подобных
случаев.
- Его Величество очень хочет с вами
встретиться, - ответил Ивенский и повторил с нажимом. –
Очень, знаете ли, желает. Поэтому пришлось срочно лететь в
Яссы с сопровождением, используя военный транспорт.
- Я под арестом? – ударил вопросом в
лоб Меньшиков, застегивая запонки на рукавах свежей рубашки.
- Помилуйте, Ваше Высочество! –
изумился Ивенский. – Какой арест? Вот точные слова императора:
доставить в Петербург со всем почитанием, не причиняя никаких
неудобств. И, пожалуйста, не надо накачивать артефакты магией.
Иногда это плохо заканчивается.