Заканчивал оформление всех писем уже в небольшом уютном
пансионате, расположенном на берегу пролива Лонг-Айленд-Саунд в
городке с поэтическим названием Рай. Сам городок скорее напоминал
большую деревню, впрочем, в здесь много подобных поселений имеющих
статус города. Зато в отличии от Ню-Йорка, цены были почти вдвое
ниже, и того остатка средств, что сохранился у меня после всех
рассылок и открытия счетов, вполне хватило на то, чтобы снять
небольшую комнатку в пансионате, вдобавок ко всему с оплаченными
завтраками и ужинами. Мисс Фридман, была настолько добра, что что
освободила, мне угловую комнатку с окнами, выходящими на взморье,
только из-за моих рассказов о Берлине. Сама она оказалось выходцем
из его предместий, правда покинула столь замечательный, по ее
словам, город уже довольно давно, перебравшись в Североамериканские
штаты, в далекой молодости, едва выйдя замуж, за герра Фридмана. Ее
девичья фамилия Шнайдер, оказалась знакомой, прежнему владельцу
моего тела, а значит и мне. И только это, то есть
рассказы-воспоминания о старых знакомых расположили ее ко мне
настолько, что порой мне казалось, еще немного и она предложит себя
в качестве моей опекунши, или приемной матери.
Впрочем, делать все равно было особенно нечего, вот и коротали
вечера, за разговорами со словоохотливой семидесятилетней женщиной,
которой можно было дать от силы шестьдесят. Когда я озвучил эту
цифру, ее радости не было предела. И с некоторых пор, она,
разумеется с моего согласия стала называть меня просто Алексом.
6.
Старый Мойша Либензон, был евреем до мозга костей. Его лавочка,
расположенная на углу Брайтон-ван-стрит и Ошен-вью авеню, забитая
всяким хламом хотя и не привлекала к себе грабителей, но тем не
менее давала вполне стабильный доход. В Одессе про таких как он,
говорили, что он «пытается продать то, что другие выбрасывают» и
как ни странно, у него это получалось. Увы, благословенная Одесса,
осталась в далеком прошлом. Из-за этого переворота, который, кто-то
назвал революцией, Мойша лишился не только собственного дома на
улице Ризовского, что на Молдаванке, но и престижной работы у
своего тестя, в торговом доме "Габриэль Галет и Сын". Последовавший
вскоре за переворотом НЭП, в какой-то степени вернул надежду, но
как оказалось верить никому нельзя, и хорошо, что его тесть вовремя
это понял и постарался уехать задолго до того, как новоявленная
власть в очередной раз принялась наводить порядок. Конечно потеряно
было далеко не все и любимая Розочка долго мучилась животом, по
приезду в Америку, потому что иначе эти камешки было вывезти просто
невозможно, но тем не менее все получилось, как надо, и вскоре,
теперь уже мистер Либензон, обосновался здесь, открыв небольшую
лавочку, для розничной торговли. Конечно это была не бухгалтерия
крупного торгового дома, но тем не менее, кое-какой доход
приносила, да и служила неплохим прикрытием, для маленьких
гешефтов, которые позволяли не особенно задумываться о завтрашнем
дне. К тому же очень повезло с покупкой собственного жилья.
Разумеется, это была не шикарная двухкомнатная квартира на
Молдаванке, а всего лишь шести комнатные апартаменты на
четырнадцатом этаже высотного дома, но он был рад и этому, тем
более, что для большей части комнат, тут же нашлись арендаторы, а
сам он с Розочкой и только что родившимся Семой занял скромные две,
и крохотную кухоньку, с небольшим балкончиком, выходить на который
было разумеется страшновато, все же четырнадатый этаж, но с другой
стороны, балкончик, в какой-то степени позволял созранить продукты
относительно свежими. В общем дела хоть и не были особо блестящими,
но тем не менее, и особенной нужды, тоже не наблюдалось. Правда
время от времени, на него сыпались упреки Розочки, потому что,
вместо того, чтобы двинуться вслед за ее отцом в благословенную
Францию, он выбрал эту грязную Америку с вонючим Бруклином, но сам
Мойша прекрасно понимал, что там не было никаких перспектив. Выше
младшего помощника старшего бухгалтера, ему не подняться, каким бы
прекрасным не было его образование, полученное в самом
Санкт-Петербурге, потому что он всего лишь муж дочери, но никак не
сын владельца компании.