Конверт из хорошей бумаги, но без каких-либо надписей, Мойша
обнаружил в своем почтовом ящике, возвращаясь домой, после долгого
трудового дня. В конце концов торговля тоже работа, да и годы уже
не те, поэтому ближе к вечеру Мойша выматывался ничуть не меньше,
если бы трудился где ни будь на заводе. От пришедшей в голову,
такой несуразной мысли, Мойша вздрогнул, и некоторое время стоял на
месте, ухватившись одной рукой о перила, а другую удерживая у
сердца. Благо, что лифт сегодня работал, и вознесясь на свой
четырнадцатый этаж, он вошел в собственную квартиру.
Дома было все по-прежнему. Любимая Розочка, приготовив скромный
ужин, занималась шитьем, а этот молодой балбес Сёма где-то шлялся
по улице. Взглянув на свою женушку, Мойша чуть не прослезился,
вспоминая тот, устроенный женой скандал, когда, только
обустроившись на новом месте, он принес ей в качестве подарка
швейную машинку «Зингер». Причем, не какую-то там ручную, от
которой к концу дня отваливаются руки, от постоянного верчения, нет
самую современную, с ножным приводом, на шикарной чугунной раме, с
литыми узорами, и небольшим приспособлением, позволяющим делать
зигзагообразные стежки. Но, что женщины понимают в гешефте? Едва
увидев подарок, Розочка взвилась и со словами:
- Миша! Ты, хочишь мне показать, что мне-таки придется на этом
работать? Ой-вэй! Я бросала любимую Одессу, глотала эти чертовы
цацки и всю дорогу мучилась животом боясь, что они выпадут из мой
тухес вместе с дерьмом, а потом приехав сюда, пришлось еще в нем
копаться, выбирая из него камушки, только для того, чтобы мой
благоверный, купил на них эту гойскую машину, на которой меня же
заставил работать? Куда я попала? Ах, как был прав мой дядя Иосиф,
говоря, что я выбрала не того мужчину, для свой любовь!
- Ну, что-ты, Розочка, - поспешил успокоить ее муж. – Разве я
могу опуститься до такого, что пальчики моей любимой женушки колоть
этими проклятыми иголками. Наоборот. Но согласись, что наш Сёмочка,
тот еще хулиган, и только что купленные вещи, выходят из строя на
нем раньше, чем он успевает их надеть на себя. И потому я подумал,
может моя любимая будет меньше колоть свои нежные пальчики, штопая
все эти распашонки, на такой новенькой прекрасной машине, а не
вручную? Но если ты считаешь, что я поступил скверно, я тотчас
уберу с глаз это чудовище, пусть даже мне придется продать ее себе
в убыток.