Кажется, она была готова расплакаться, а ему не
хотелось, чтобы она плакала. Ньюнис и так не здорова, и меньше всего хочется
доводить ее до слез.
- Но ты мне не верила. Я просил тебя все рассказать
мне, довериться, но ты слушала Мэнкорта. Я сделал вывод, что заговор, который
ты готовишь против меня, говорит сам за себя. И это подталкивало меня к
Катарине, которая была и есть такой искренней и трогательной. Её вера в людей
для меня непостижима. Она видит всех нас насквозь, казалось бы, знает все наши
чёрные мысли и планы, и все равно не осуждает.
- Меня... осуждает.
Ньюнис тяжело вздохнула и добавила:
- Она… меня… ненавидит.
- Просто дай ещё время. Она дружила с тобой несмотря
ни на что, и хранила твои секреты. Теперь ей тяжело, но её можно понять. К тому
же... Да будет тебе известно, меня она тоже возненавидела. За все это время мы
ни разу нормально не поговорили. Она считает нас виновными в смерти Мейли Лан,
не меньше тебя. И теперь считает, что мы не может быть вместе.
- Мне… жаль, - выдохнула Ньюнис, а Бернард в её
манере, немного шутя, выдал:
- Мне не нужна твоя жалость, а вот мясо моё
верни.
И Ньюнис начала есть быстрее, лишь бы ему ничего не
досталось.
- Вообще-то я знаю, где взять ещё, - попытался он
отобрать у неё тарелку, но Ньюнис не отдала, а потом понял, что просто можно
пойти и взять ещё. Что он и сделал.
И только вернулся за стол, как один из трех кусков
мяса, Ньюнис стащила у него из тарелки.
- Аппетит за троих? - подставляя ей поближе тарелку с
огурцами, надеясь, что она перестанет воровать у него мясо.
- Я… не… ходила… на… ужин.
- Почему? - удивился Бернард.
- Катарина… не… хочет… сидеть… со… мной… за… одним…
столом.
- Вот как, - печально вздохнул Бернард. - Там ещё
овощи печёные есть. Будешь?
- Да.
Бернард снова сходил к печи и принёс на стол вообще
все, что там было. Ньюнис накинулась на еду, как будто её неделю не кормили, но
Бернард этому не удивился. Он сам был так же голоден. И казалось, что еды было
много, а они вдвоем умяли все за обе щеки и хотелось ещё что-нибудь
сладенького. Как наудачу в кладовке Бернард нашёл большую банку овсяного
печенья. Не тортик, но тоже хорошо зашло.
- Хорошо посидели, - вытирая рот от крошек, довольно
промурлыкал Бернард. - На сытый желудок и жизнь хороша.