– Эй, народ! – ревет Обормот. –
Ежели кто желает покинуть домен сегодня, халваш-балваш, то самое
время поторапливаться, так как до смещения осталось всего
ничего! И не говорите потом, что не слышали!
Закончив речь, стражник звучно
хряскает древком служебной алебарды об пол.
С разных сторон от трактирного люда
Обормоту несутся дружеские приглашения присоединиться и опрокинуть
бокальчик-другой, и мостовик, явно сменившись с дежурства, одно из
приглашений благосклонно принимает. Я не оглядываюсь. Во-первых, и
так слышно и понятно, во-вторых, я же «глухой». Цежу себе
потихоньку из бокала, растягивая удовольствие, поглядываю
ненавязчиво на заинтриговавшую меня троицу. Даже после столь многих
лет, сколь мало кому выпадает прожить, простые людские дела все еще
вызывают во мне немалый интерес. Впрочем, сейчас делать все одно
было нечего…
Благуша снова вздыхает, явно не зная
чем занять осиротевшие руки на столе, бросает взгляд в сторону
стойки трактирщика, и начинает нехотя подниматься, но Скалец ловко
перехватывает его порыв.
– Сиди, Благуша, сиди, друган, я сам
сбегаю. Принесу тебе бокал, разогни коромысло, да и кувшин заодно
наполню.
– Трогаться уже пора, оторви и
выбрось, – ворчит слав, плюхаясь обратно на скамью.
– Ничего, кувшинчик еще успеем
уговорить, – отмахивается кудрявый красавчик, улыбаясь с каким-то
затаенным смыслом.
Возвращается он на удивление быстро,
грохает перед Благушей бокал и наливает всем, кроме меня, но добрая
душа слава и на этот раз не забывает о старике:
– Налей и ему, я плачу.
– Как скажешь, друган, как скажешь,
разогни коромысло…
Признательность моя уже не имеет
границ, так и рвется наружу, так что еле успеваю ее топить в
халявной браге. Прикладываются и остальные, без тостов, на
посошок.
– Ладно, подводим итоги, – говорит
Скалец, отставляя посуду и утирая губы изрядно запятнанным рукавом
белой рубахи. – Ты как, Выжига, согласен?
– Надоел ты мне до смерти, песий
хвост, – ворчит усатый крепыш, не зная, на что решиться. – Пристал,
как банный лист.
– Я что тут, даром битый час
распинаюсь! – обижается Скалец. – Давай конкретно, разогни
коромысло!
– Согласен, – Выжига пожимает
мощными плечами. – Только ежели Благуша тоже согласится.
– Отлично, – красавчик сразу
веселеет и поворачивается к Благуше. – А ты?
– Ну, не знаю… – слав мнется. – Не
решил еще, оторви и выбрось.