Нужный нам остров на карте не имел названия, и был нанесён лишь
с приблизительными очертаниями, походящими на палитру художника,
диаметром порядка тридцати километров. На востоке удобная и
довольно просторная бухта, подходящая для устройства порта. Если
тут и впрямь окажется месторождение, в чём я не сомневался, место
просто создано для создания города с горно-обогатительным
комбинатом.
Впрочем, меня куда больше заинтересовало озеро, неподалёку от
нужного мне места. В длину саженей двести и в ширину около сотни.
Для порта маловато даже для принятия и взлёта таких аэропланов как
«Гусь» и уж тем более «Альбатроса». Дирижабли конечно имеют
возможность вертикального подъёма, в момент активации «Облегчителя»
с последующим набором высоты. Но крупных судов тут больше пары за
раз не принять. Так что, если и делать взлётный створ, то лишь для
скромных аэропланов. Ну или вот, для «Буревестника», имеющего
разбег порядка восьмидесяти сажен. Что меня вполне устраивало, так
как до нужного мне квадрата отсюда не больше двух вёрст.
— Настя, буди орлов, — облетая озеро по кругу и всматриваясь в
его гладь, распорядился я.
— Слушаюсь, господин мичман, — отдав честь, громко произнесла
она, и подмигнув выскользнула в грузовой салон.
Вообще-то, на скорости свыше ста вёрст в час, да ещё и с высоты
в десяток сажен особо ничего не рассмотришь. Если только крупную
корягу, но кроме этой напасти в воде может оказаться и топляк,
который при посадке сумеет наворотить дел. Как уже говорилось,
«Панцирь» не панацея, а потому лучше бы не нарываться.
— Готово, — возвращаясь в кабину и усаживаясь на штурманское
кресло, произнесла Настя.
— Обижены? — поинтересовался я.
— Смурные, — неопределённо ответила она.
— Ладно, сядем, а после поговорим.
Я заложил очередной вираж и пошёл на снижение, оставив далеко
справа примеченную мною корягу. Поплавки взрезали гладкую
поверхность прозрачной воды, и погнали перед собой бурунчики, а за
кормой образовалась сдвоенная кильватерная полоса. Озеро окружено
наполненной красками тайгой, по берегам разбросаны валуны, многие
из которых торчат прямо из воды. Картинка!
— Влево!
В голосе Насти было столько тревоги, что я не стал сомневаться и
тут же переложил штурвал, уводя машину в сторону. Причём сделал это
настолько резко, что ещё не потерявший скорость аэроплан завалился
на бок, приподняв из воды поплавок и едва не чиркая по ней крылом.
Из грузового салона послышался сдавленный мат телохранителей.