Я верю в великую силу киноискусства, и поэтому не сомневаюсь, что на большом экране фотогеничный Алябьев будет смотреться самым лучшим образом. Жаль, что образ героя несколько портит кислородная маска, но даже ради такого редкого кадра снижаться под огонь сорока семимиллиметровых зенитных скорострелок линкора я не согласен.
Когда героический момент был заснят, а бомбардировщики увидели цель, как все мы понимаем, исключительно благодаря мужественному поступку генерала Алябьева, мы уже спокойно обсудили по рации тактику бомбардировки с лётчиками.
Стоит сказать, что с погодой нам пока фантастически везёт! Опоздай бомбардировщики на четыре - пять минут, и накатывающие от острова тучи скрыли бы броненосец из глаз.
А пока самолёты зашли на круг, выбирая наиболее выгодную позицию для атаки.
Если коротко, то мы с лётчиками сошлись на следующем. Сначала японского монстра атакуют те два самолёта, которые притащили радиоуправляемые бомбы, и только если они промажут, то тогда к делу подключаются остальные. На борту у каждого из них дюжина стокилограммовых бомб, и я верю, что закон больших чисел должен сработать в нашу пользу. Ну, должна же будет в самом крайнем случае хотя бы одна бомба попасть в это чудище и окончательно лишить его хода, или хотя бы пожар устроить. Нам нужно любой ценой вывести линкор из игры. Поэтому мой дирижабль по-прежнему висит на пяти тысячах метров далеко в стороне от японца, выдерживая безопасную дистанцию, а я не прекращаю перекачку Силы из накопителей.
Красавцы бомбардировщики попали первой же бомбой!
Мы, зажав кулаки на счастье, наблюдали за изумительно красивой атакой самолётов, и как заворожённые следили за падением обеих бомб. Хвостовой огонь-трассер, помогающий штурману отчётливо видеть свою бомбу в полёте, создавал иллюзию ракетного двигателя и позволил нам рассмотреть всё в деталях.
Первая бомба попала в палубу, почти сразу за второй трубой, и прошив корабль насквозь, взорвалась за его бортом.
Второе попадание пришлось под башню главного калибра и видимо вызвало детонацию порохового погреба. Взметнувшиеся клубы чёрного дыма сначала скрыли от нас корабль, но когда дым сдуло ветром, то мы увидели, что линкор разломило на две неравные части и он очень быстро начал тонуть.
Орали мы так, что чуть голос не сорвали, а Алябьев даже попробовал изобразить лезгинку, чуть было не потеряв в азартном танце кислородную маску.