Меня ждут на Сахалине.
Церемония награждения моряков и младших чинов с канонерских лодок без меня просто немыслима. Опять же, сахалинский сталеплавильный завод почти готов к пуску. А уж про такие мелочи, как представленные мне на подпись торговые и транспортные контракты, число которых за сотню перевалило, я даже не вспоминаю.
Меня ждут в Японии.
По-хорошему, там ждут Императрицу Аюко, но согласитесь, совсем иной коленкор будет, если она вместе со своим мужем, грозным князем Рюдзином перед японцами появится. Да и кто отпустит миниатюрную юную девушку одну в эту дикую страну, где женщин за людей не считают.
Меня ждут во Владивостоке.
Там опять же награждения, а вчера и вовсе индиец прилетел, и по слухам, не один, а в компании со вторым визирем Делийского султаната. От того, как сложится у нас беседа, будущее многих стран зависит.
Про Бережково, Академию, Камышин и инструментальный завод я даже говорить не буду. Там меня тоже ждут…
А я что делаю?
Во дворце с Императором чаи гоняю. Впрочем, как чаи. Сначала был кофе с коньяком. Потом кофе закончился, но коньяк остался.
Волнительное это дело – роды. Под переживания мы с Рюминым уже вторую бутылку прикончили, а у обоих ни в одном глазу. Ну, по крайней мере нам так кажется.
Алёнка у меня уже третий день, как во дворце живёт. Перед родами своей жены государь со всей столицы собрал лучших повитух, эскулапов и целителей, и настоял, чтобы и Алёнка, его племяшка, под их присмотром была.
По идее моя жена чуть позже Анны должна была рожать, но как только у тетушки началось, тут и Алёнка следом заголосила. Выскочившая повивальная бабка нас успокоила, сказав, что это частое явление в роддомах, когда одна роженица провоцирует на роды другую.
Третью бутылку мы открыть не успели.
Открывал её уже профессор медицины, вылетевший из дверей первым, чтобы поздравить Императора с наследником.
Под едва слышимый, из-за закрытых дверей, рёв наследника, мы выпили уже вчетвером, приняв в свою компанию целителя, и не успели ещё третью бутылку прикончить, как пришла пора меня поздравлять. Алёнка разрешилась девочкой.
Четвёртую, вроде тоже допили...
Вот, казалось бы, и всё, и если кто-то считает, что теперь мне можно смело лететь и вершить Историю, то вот как бы нет.
По обычаю, крестины на восьмой день назначены. И моя родственница, тётушка Анна, не придумала ничего умнее, чем выбрать в крёстные меня. При полном потворстве Рюмина...