Зрители закричали от ужаса. Я пытался прикрыться руками и
откатиться в сторону, но куда там! Я словно угодил под скоростной
поезд и он тащил меня по рельсам, стараясь раздавить голову и
корпус. Больно, очень больно.
— Остановите его! — закричал кто-то в стороне. Я узнал голос
Якова Васильевича. Что-то его не было видно во время выгона быка.
Видимо, приехал только сейчас. — Колян, придурок, куда ты смотрел?
Это же не Пофигист, это Отморозок. Он сейчас особенно буйный.
Я откатиться в сторону, но бык не отставал. Все мое тело
представляло из себя океан боли. На мне не осталось живого места.
Словно в тумане я вдруг понял, что не ощущаю больше толчков быка, а
вокруг столпились люди.
Рыжее пятно с рыданиями бросилось ко мне и я почувствовал влагу
на лице. Ах да, это же Света.
— Милый, милый… — повторяла девушка.
— Врача, позовите врача! — исступленно кричал Стас, но я не мог
различить его лица.
— Да разве тут врач поможет, — сказал кто-то в толпе. — Бык его
раз десять насадил на рога. Это же…
Но я уже не слышал его голоса. Окружающий мир и так был почти
неразличим, виднелся мешаниной темных и светлых пятен. Голоса
смешались в единую беспорядочную какофонию звуков. Затем все вокруг
подернулось черной дымкой и я потерял сознание.
***
И точно также я снова увидел мир, только в обратном порядке.
Сначала все вокруг было черным, абсолютно черным. Потом вокруг
появились светлые пятна, они увеличились, через них хлынули потоки
света и голоса. Пятна расширялись, темнота отступала. Наконец,
остались только небольшие черные пятна.
Мир обрел четкость и объем. Я поморгал глазами, пытаясь
сосредоточиться и понять, что случилось. Принял сидячее положение и
огляделся.
Ничего не понял. Как я очутился в этом большом подвальном
помещении с бетонными колоннами посередине. В углу боксерский ринг,
висят «груши», в другом углу штанги и гантели. У потолка с одной
стороны прямоугольные окна, сквозь которые в душный зал пробивался
свет и свежий воздух.
А еще вокруг столпились парни в ги, униформе для занятий боевыми
искусствами, которые у нас часто ошибочно называют кимоно.
Длинноволосые, светлокожие, удрученные. В основном, белые пояса.
Только немного странные, разного покроя. Как будто их сшили в
разных местах. Или даже самостоятельно.
— Ну, очухался, Ермолов? — пробасил мужской голос рядом. — Как
голова?