Я обернулся и почувствовал, как в голове взорвалась вспышка
боли. Слева сидел бородатый мужик, тоже в ги, которое я по привычке
тоже иногда называл кимоно. Черный пояс. Лет сорока, темноглазый,
лицо тонкое и чуть вытянутое. Худой и высокий. Незнакомый.
А ведь я в Омске всех тренеров знаю.
— А где бык? — спросил я, не обращая внимания, что тренер назвал
меня незнакомой фамилией. — Где я?
Осмотрел себя, никаких ран на теле. Вот только руки не совсем
мои. Молодые, сильные, с обкусанными ногтями, костяшки ободраны.
Мозолей почти нет, а ведь у меня на кулаках большие наросты от
многолетних набивок досок и кирпичей.
— Что за чертовщина? — спросил я и оглядел свое тело. Заглянул
под синюю плотную куртку, больше похожую на самбовку. Это же и
впрямь не мое тело. Мускулистое и поджарое, молодое, гладкое. — Кто
это?
И голос не мой. Что тут происходит?
— Быка какого-то вспомнил, — зашептались в толпе. — Бредит
уже.
— Э, Ермолов, успокойся, — басистый мужик схватил меня за плечо.
— Такое бывает после травмы. Ты меня видишь? Хорошо слышишь?
Что происходит? Почему он называет меня Ермолов? Я потряс
головой и постарался сосредоточиться.
— Все хорошо, — позитивно ответил я. По сравнению с тем, что я
ожидал увидеть после схватки с буйволом, я и в самом деле
чувствовал себя неплохо. Только голова и шея сильно болели.
Особенно основание шеи. — Мне надо посидеть чуток.
Бородач кивнул. Похлопал меня по плечу.
— Вот это другое дело. Ну-ка, Лапшин, отведи его на скамеечку.
Пусть посидит, отдохнет. Если будет совсем плохо, Ермолов, тогда
скажи мне. Врача вызовем. Понял?
Я кивнул, поднялся с холодного пола и отправился к стене, где
стояли скамейки. Длинные, деревянные, покрытые лаком, без спинок,
обычные оттесанные бревна. Рядом шел парнишка, помогал идти.
— Ты это, Витя, извини, я нечаянно, — сказал он по дороге,
состряпав виноватую физиономию. — Так получилось, что я тебе в шею
ногой попал. А ты сковырнулся на пол.
Я пощупал шею. Надо же. Судя по боли, он попал в основание
черепа. Такой удар может и убить, вообще-то. И, кажется, для меня,
Ермолова Виктора, этот удар и в самом деле оказался роковым.
Тут я все понял. Точно, что тут непонятного? Это переселение
душ. Я умер там, во время боя с быком и попал в чужое тело. Некоего
Ермолова Виктора. А он умер тут, во время спарринга с этим
Лапшиным. Я чуток напряг память и вспомнил, что моего напарника
зовут Рома.