Лу Инь растерялась; ещё вчера движения воина казались ей
изящными, аки танец алой бабочки; сейчас же, даже ругая себя за
такие мысли и пытаясь отогнать их прочь, она не могла не замечать,
что двигался он деревянно, что поза его была неровной, что меч он
держал совершенно неправильно, точно ребёнок, который, не умея
писать, впервые хватается за кисть.
Лу Инь прикусила губы и вытаращила глаза, когда осознала, что
испытывает едва ли не отвращение к происходящей картине.
После этого она резко уставилась на землю и стала усиленно
орудовать метёлкой.
С ней явно было что-то не так... Может, она повредила голову?
Бабушка Лу постоянно «пыталась припомнить, когда это уронила её в
детстве, что Лу Инь получилась такая несгабная?..» Возможно, она
действительно свалилась с кровати во время сна и ушиблась... Других
объяснений Лу Инь попросту не находила. Теперь она старалась НЕ
смотреть на молодого человека, и всё же звон, который издавал его
клинок, прежде такой мелодичный, теперь вызывал в ней такую дрожь,
будто бы скребли ногтями по камню.
И тут ещё одна мысль мелькнула в сознании Лу Инь.
А что если рассказать ему про все проблемы с его позой и тому
подобное?
Девушка застыла.
С виду.
В её сердце немедленно закипела буря.
Разумеется, она понимала, что обыкновенная служанка не имеет
права делать такие замечания... И вообще всё это глупость и
помутнение рассудка... И всё же Лу Инь не могла успокоиться при
мысли, что своим молчанием, быть может, делает хуже молодому
воину.
В сущности, она была добрым, правильным ребёнком.
Именно поэтому Лу Инь выпрямила спину, обеими руками обхватила
метёлку, словно желая найти в ней опору — в равной степени и для
тела, и для души — и произнесла:
— Юный господин, если позволите...
Тишина.
Юноша нанёс очередной удар, от которого с каменной пластины
посыпалась галька. Затем плавно опустился на землю и, когда Лу Инь
уже решила, что не будет повторять своё обращение, и что хорошо,
что её не услышали, резко повернулся и посмотрел на неё хмурыми
глазами:
— Что?
— Эм... — Лу Инь замялась. Ей сразу захотелось извиниться и
отвернуться... Но затем некая пластина, некая твёрдость в самых
недрах её души заставила её сделать глубокий вдох и сказать:
— Мне кажется... Вам нужно попробовать держать ваш меч средним и
большим пальцем... И ещё не пытайтесь, эм, выкидывать его вперёд.
Держите всё время прямо, так... будет лучше.