— Мальчишка прав, — неожиданно раздался в мою поддержку глухой
посторонний голос, -лишенные времени, дергаться начнут даже самые
осторожные. За два дня пацан стал достаточной занозой в их
задницах.
— Согласна, — подтвердили из пустоты мелодичным свистом, за
которым едва угадывался басовитый женский голос, — Чтобы не
допустить возвращения Артема в столицу, ушлепки пустят в ход все
что есть, не оглядываясь на последствия.
— И мы будем готовы, — звонким эхом отозвался третий голос.
— Уже готовы, — низким хрипом подтвердил четвертый, — слово за
тобой, босс.
— Зверева дала согласие на поездку, — вклинился я, борясь со
стойким ощущением, будто отпрашиваюсь на ночевку к другу, словно
подросток у строгого родителя.
— ... один день, Артем, — откашлявшись заявил князь Соколов, —
ты понял? Прилет, турнир, отлет!
— Этого более чем достаточно, — легко согласился я.
— Феликс полетит с тобой, — тут же прилетело второе условие.
— Сергей Леонтьевич, я ведь... — подал голос до этого стоящий
смирно здоровяк.
— НЕ ОБСУЖДАЕТСЯ! — гаркнул отец.
— Есть, — обреченно отозвался Феликс, понурив плечи.
— И Артем, — вновь услышал я тяжелый голос князя Соколова.
— Да, отец?
— Будь осторожен.
— Обязательно, — пообещал я и ощущение стороннего присутствия
исчезло, оставив в ушах лишь привычные завывания ночного осеннего
ветра.
Давящая на сознание тишина обволакивала все вокруг.
Серые бетонные стены с обновленными только вчера моделями
эфирных подавителей и щитов. Мощные стальные двери с блокираторами,
которые способны выдержать ядерный удар. Выложенный военно-зелеными
панелями потолок со светодиодными светильниками, стратегически
расставленными для обеспечения оптимальной освещенности.
Неестественная для субботнего утра тишина захватила и стройный
ряд черных мониторов, висящий на стенах, карту мира, голограммой
мерцающую над дубовым столом и даже работающие компьютеры не смели
привносить в этот молчаливый бункер ни единого постороннего
шороха.
Ничто и никто не должно было мешать Артуру Михайловичу
Холмскому, который безвылазно сидел в этом единственном месте,
которое считал безопасным. После визита княжича Соколова, от
воспоминаний о котором у Артура Холмского случался нервный тик,
ресторан перестал быть таковым.
Казавшаяся абсолютной защита его ресторана-крепости не вселяла
более в Артура Холмского чувства безопасности, а оно ему было
необходимо.