— Ни один дар не способен работать на таком расстоянии, —
прорычал Артур Холмский словами своих аналитиков, которые
установили, что расчетная дистанция контроля Артемия Соколова
своего атрибута составляет четыре километра, на которые его самолет
уже давным-давно улетел, — говори!
— Как прикажете, — раболепно склонился слуга, — на судне ячейки
«гамма» в данный момент находится Камила Валерьевна Озерецкая,
внучка адмирала.
— Что она там делает?! — чертыхнулся Артур Холмский, мысленно
радуясь, что не высказал фразу о подрыве вслух.
Пришлось бы всех услышавших это слуг менять, а ему и без этого
было чем заняться.
— Отправилась на выходные в Гельсингофорс в родовой особняк
Озерецких, — осторожно пояснил слуга, начавший сомневаться, что
сможет пережить этот день.
О огромной текучке кадров, пропадающих без вести на службе у
Артура Михайловича Холмского, бедолага знал, но, как и каждый
разумный человек, считал, что уж его беда точно не коснется.
Сейчас же он был уверен не так сильно и шестизначное месячное
довольствие уже не так грело душу.
Покойников вообще ничто согреть не способно.
— Какой дебил додумался отдать ей в сопровождение «гамму»?! — не
унимался вышедший из себя Холмский, готовый в порыве ярости
разнести все вокруг, но все что могло сломаться, Рюрикович уже за
эти два дня сломал.
Остались только противоударные мониторы дубовый стол да пять
черных кожаных кресел, которые швырять не интересно. Отлетают от
стенки как мячики, даже звука не издают.
А в порыве ярости хочется крушить. И самым хрупким что попалось
на глаза взбешенного Рюриковича был его слуга, уже мысленно
простившийся с жизнью.
— Камила Валерьевна запросила именно это судно, отказаться не
было возможности, — попытался оправдаться слуга, покосившись на
спасительную дверь за спиной.
— С*ка! — выругался Холмский, заподозрив неладное.
Рюрикович не верил в такие совпадения. Как он мог это
прозевать?! Ведь мальчишка Соколов с внучкой адмирала кутил в его
собственном ресторане!!! Под его носом!!!
«Нет. Тихо. Спокойно. Никто бы не смог это предугадать» — вновь
начал успокаивать сам себя Артур Холмский, тяжело и часто
выплевывая горячий воздух.
«Время. Бля*ского времени было слишком мало. Невозможно учесть
все на свете находясь под взором гребаного князя Соколова» —
наматывая круги бубнил себе под нос Холмский и вдруг резко
остановился.