– Полагаю, – хохотнул Сикорский, – мой. Это вполне на него
похоже.
– Тогда, полагаю, да. Это я дал ему по роже. И считаю, что
поступил правильно.
– Что ж, – он засмеялся снова, – исходя из статуса моего дома,
по роже Михаил получает редко. А возможно, стоило бы практиковать
это чаще.
– Все в ваших руках, – не сводил я с князя глаз.
– Вы мне нравитесь, господин Орловский, – уже холоднее произнес
князь, – но это не отменяет того обстоятельства, что теперь между
вами и Михаилом неразрешенный спор чести. Он считает, что вы задели
его дворянское достоинство.
Тут, входная пола шатра откинулась, и внутрь вошел тот самый
светло-русый парень. Его лицо, которое я сильно не рассматривал,
оказалось очень похожим на отцовское. Только более угловатое и
худощавое. На левой челюсти парня набухал большой синеватый отек от
моего локтя.
– Почему он еще на ногах?! – дерзко бросил худощавый, – почему
не мордой в пол?!
– Заткните своего мальчишку, – я обратился к отцу, – иначе я сам
заткну ему рот. Но уже при помощи магии.
– Что?! Что ты себе позволяешь?!
– Помолчи, Михаил. – Строго посмотрел на мальчишку Сикорский, –
ты говоришь с дворянином.
– Но, отец!
– Твоя честь задета?
– Отец, ты же не видел…
– Я спрашиваю, – принялся напирать на мальчика Сикорский, – твоя
честь задета?
– Да, – приосанился тот.
– Ну тогда реши этот вопрос не в рукопашной потасовке,
подходящей для черни, а достойным дворянина образом.
Я молчал, наблюдал за тем, что будет дальше. В принципе, я
понимал, чем все обернется. И даже внутренне радовался. Предки… как
давно я не ощущал всего того каскада чувств, которые возникали у
меня во время проведения настоящей дуэли.
Отец и сын еще некоторое время внимательно смотрели друг на
друга, потом Сикорский младший засопел и бросил взгляд на меня.
– Я вызываю тебя на дуэль!
– Обратись, – нахмурился я, – как полагается. Тогда, я подумаю
ответить тебе.
Мальчишка аж покраснел от злости. Синяк на челюсти стал
пунцовым. Он взглянул на отца, ища поддержки.
– Игнат Орловский, – проговорил Сикорский старший, – как
обращаться к безтитульному дворянину, ты помнишь.
– Зачем ты унижаешь меня отец? – выражение непонимания
поселилось на лице Михаила.
– Тебя унижает твое поведение. А вежливость еще никогда и никого
не унизила. Ну?
Русоволосый выдохнул, приподняв подбородок, обратил лицо ко
мне.