За то, чтобы воспроизвести запись похищения, Разум запросил сто
тридцать тысяч фениксов. Безумные для меня деньги на Земле, я там
за год зарабатывал втрое меньше, но, когда с баланса снялась плата,
не испытал ни малейшего сожаления. К людям надо относиться так, как
хочешь, чтобы относились к тебе. Если здесь, за тысячи световых лет
от дома, я попаду в беду, мне бы хотелось, чтобы нашелся тот, кто
не пожалеет ни денег, ни времени, ни других ресурсов на то, чтобы
попытаться мне помочь. Потому первое, что я сделал, — стал искать
информацию о том, что именно произошло с моими друзьями: Юто, Хоуп,
Шаком и Ирвином.
Сложно описать то, что произошло дальше. Я одновременно
существовал в нескольких реальностях. Телом оставался в таверне и
при этом воспринимал все, что делалось вокруг, но в то же время
мыслями улетел на три дня назад и видел и слышал все, что
происходило со мной и моими друзьями, так, словно находился там, в
прошлом, прямо сейчас.
Запись началась с момента, когда после долгой утомительной
экскурсии по Первому Кубу мы возвращались к Точке сбора пассажиров
для локального перемещения.
В тени стены, не замеченные нами, стояли двое юяй. Оба носили
балахоны с капюшонами, полностью скрывавшими их тела и лица, но
Разум услужливо подставил и подсветил их мне так, что я разглядел
обоих.
Не знаю, как именно, но я осознал, что юяй, не двигаясь с места,
одновременно прощупали-просканировали всех нас, после чего выбрали
двух жертв — Шака и Юто. И тот и другой вздрогнули. Наверно, в тот
момент юяй коснулись их разума и взяли под контроль. И больше
ничего не случилось. Зеленые человечки даже не последовали за нами
в переместитель, Юто, который разговаривал с Ирвином, лишь на
мгновение запнулся и продолжил рассказывать о том, как правильно
нужно пить саке, а Малыш Шак почесал затылок и едва заметно
поморщился, как от головной боли.
Разум показал, как мы добрались до человеческого жилого
кластера, как мы общались с Щелкуном, как замерли у входа в коридор
с движущейся дорожкой, когда Юто долго не мог понять, что от него
требуется, и теперь я понимал, почему он себя так вел. Ведь ни он,
ни Малыш уже не владели собой.
Когда мы разошлись по комнатам, я все равно видел всех — потолки
и стены стали прозрачными. Разум показывал все, не заморачиваясь
тем, чтобы хоть как-то сохранить приватность — возможно, из-за
того, что я был лидером этой группы, мне показали в душе не только
Крисси, но и обнаженную Хоуп, мускулистую и ладно скроенную.